Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии. Сергей Зотов
Читать онлайн книгу.
Образы, которые в Средневековье можно было увидеть в т. ч. и на полях рукописей, заказанных духовенством, в эпоху Реформации превратились в сатирическое орудие, направленное против всей Католической церкви.
Контрастный монтаж
Страницы многих средневековых рукописей «смонтированы» так, что священные тексты и образы оказываются окружены комичными, непристойными и пародийными сценками или фигурами. На одной из страниц Часослова, созданного во Франции в середине XV в., изображена Троица: Бог-Отец – коронованный старец с державой властителя мироздания, Бог-Сын – израненный искупитель человечества в терновом венце и Святой Дух в виде белого голубя. Взгляд Отца устремлен не на зрителя (молящегося), а вбок, на поля, где он утыкается в зад гибрида-«кентавра» (20–23). Век-полтора спустя, когда Католическая церковь, защищая культ образов от атак протестантов, принялась очищать собственную иконографию от нескромных, комичных, гротескных, морально и тем более догматически сомнительных изображений, столь контрастный монтаж уже стал немыслим.
Михаил Бахтин в своей знаменитой книге о Франсуа Рабле и народной культуре Средневековья и Возрождения (1965 г.) утверждал, что соседство священного и предельно мирского, духовного и вызывающе плотского отражало два важнейших аспекта средневекового сознания: благоговейную серьезность официальной веры и враждебный любой иерархии смех карнавала. Как на страницах рукописей, так и на городских площадях эти два мира – культура низов (к которой господа тоже были отчасти причастны) и культура господ (светской аристократии и князей церкви) – не просто встречались, а сталкивались. Перетолковывая на непристойно-телесный лад церковные символы или переворачивая с ног на голову любые иерархии, народная культура бросала вызов культуре элит.
20. Часослов. Пуатье (Франция), 1450–1460 гг. Частная коллекция
Однако важно помнить, что рукописи, украшенные маргиналиями – кем бы ни были мастера, которые их украшали, и откуда бы они ни черпали вдохновение, – создавались как раз для господ. Именно для них на страницах Псалтирей или Часословов акробаты выделывали свои фокусы, рыцари-обезьяны сражались на турнирах, а епископы со звериным телом раздавали благословения. Перевернутый мир маргиналий предназначался для взора тех, кто правил реальным миром и в нем никаких переворотов – разве что на несколько часов или дней праздника – допускать не планировал. Поля, на которых кувыркались обезьяны с молитвенниками или шествовали гибриды в епископских митрах, вряд ли стоит сравнивать с антиклерикальными плакатами. Скорее это была безопасная пародия для своих или насмешка одних господ (аристократов) над другими (клириками).
21 (II). Часослов. Париж (Франция), ок. 1410 г. Los Angeles. The J. Paul Getty Museum. Ms. Ludwig IX 5. Fol. 104v
Над строками 50-го псалма («Господи! Отверзи уста мои, и уста мои возвестят хвалу Твою») изображено Распятие со скорбными Девой Марией и Иоанном Богословом, а на полях стоят