Сребристой патиной на вензелях потресканных

      Пылится роскошь неразгаданных интриг…

      И тайны роковые душ истерзанных

      Легли сюжетом на страницы древних книг…

      И вновь замысловатые орнаменты

      Рисуют гении на линиях времен —

      Кто станет просто мыслью в чьей-то памяти,

      А кто свой миф напишет, сев на трон…

      Иль кистью забытья коснется ржавчина

      Рожденных в кузницах доспехов и мечей?

      Иль выдолбит гравюрами на мраморе

      Рука судьбы портреты палачей?

      И подо льдами схоронятся иль руинами,

      Оставшиеся в прошлом, чудеса,

      Застывшие сапфирами, рубинами?

      Или ворвутся ветром в паруса?

      Неважно… Но манят дыханьем призраки

      Дней канувших, парящие во снах…

      И, словно, исчезающие с пристани

      Галеры – мифы, утонувшие в веках…

      Лунным шелком укрыто немое лицо,

      Звездным тюлем окутано юное тело…

      Как-то странно мириться с внезапным концом,

      Как-то странно лежать на холодной постели.

      Весь знакомый такой силуэт и чужой —

      Я прощаюсь с тобой, мой отмученный образ.

      И чрез стекла прольюсь невесомой душой,

      И к Богам устремлюсь сквозь таинственный космос.

      И застыв на пороге у Мира Миров,

      Не посмею войти, подожду молчаливо —

      Перевесит ли чаша любви иль грехов,

      Или снова просить мне на землю призыва?

      А над домом моим саркофаг с облаков.

      Словно траур несут почерневшие тучи.

      Но собранием общим, решеньем Богов —

      Все забыть и исправить представился случай…

      И услышу пред тем, как открою глаза,

      Перед тем, как почувствую прежнее тело —

      Ты еще не спеши возвращаться назад,

      Время есть, ты еще полюбить не успела…

      Как диадемы из сверкающих брильянтов —

      Хрусталики сияющего льда

      На кронах королевских статных сосен.

      А снежный путь как для князей и для монархов,

      Ведущий в неизведанную даль,

      Зима в серебряную заковала проседь.

      И, не скупясь, свои обширные владенья

      В пушистые укутала меха

      По – царственному гордо и небрежно.

      Домишки выстроились сахарным печеньем —

      Пылают их румяные бока

      Маня к себе навязчиво, но нежно.

      А солнце, будто – бы стыдливая девица,

      В лазурной шали скрылось от людей.

      Внезапно нарушая тишь угодья,

      Промчится мимо золотая колесница —

      И паж над тройкой белых лошадей,

      Смеясь, встряхнет волшебные поводья.

      Выезжаю из города…

      Слезы катятся, градины…

      Мимо старого кладбища.

      Цель – квартира твоя.

      Ничего необычного —

      Я жую виноградины,

      Ветер слушая воющий,

      В ноздри – пыль и хвоя.

      Так, картина привычная:

      По обочинам выжжено,

      Деревеньки заброшены…

      И не страшно давно.

      Пустота равнодушия —

      Хоть бросай, что насижено,

      Все – равно отморожены,

      Все-равно все равно.

      Извини за некаменность-

      Так достало все сущее,

      Это призрачно нужное,

      И сдержаться никак…

      Потемнело за стеклами-

      Тучи