В плену сбывшихся желаний. Светлана Лубенец
Читать онлайн книгу.тка сделались еще отчетливей и бордовее. Какой ужас! Зачем она спит на этой старой маминой наволочке с пуговицами? Жалко выбросить! Вот они – издержки плюшкинизма! Куда ни глянь – сплошной Гоголь!
Саша намылила жесткую массажную мочалку и с ожесточением принялась стирать ею пуговичный отпечаток. Он не стирался. Он приобрел одинаковый со щекой оттенок сырого мяса, но просматривался все так же отчетливо. Саша поняла, что пошла по неверному пути, и густо намазала щеку жирным ночным кремом. В ожидании его воздействия она постояла немного у зеркала, но ожидания не выдержала: стала пальцем протирать в креме окошечко, чтобы понаблюдать за процессом. Процесс не шел.
Саша решила взять себя в руки и отвлечься от щеки завтраком. Она варила кофе, делала себе бутерброды и потом даже пила и ела, но отпечаток наволочки не выходил у нее из головы. Вот оно. Началось. Необратимый процесс ее старения, как физического тела, скоро станет заметен широкой общественности. Говорят, что у женщины самыми первыми стареют шея и руки. Саша дотронулась рукой до шеи. Пожалуй, вяловата… А руки? Она придирчиво осмотрела тыльные стороны ладоней. Вроде бы, пока ничего, хотя синеватые жилочки уже несколько выступают, и поверхность утратила былую мраморную гладкость. Но по сравнению со щекой, это такие пустяки, о которых даже думать пока не стоит. Стоит пока купить крем для рук подороже. Хватит на себе экономить!
Саша запустила палец поглубже в крем и ощупала щеку. Отпечаток был на месте. Ноготь даже попал в рытвинку самого глубокого рубца. Ну и как идти в таком виде на работу? Она тяжко вздохнула, но в ванную прошла решительно и занялась там глазами, стараясь не опускаться взглядом ниже их.
Сегодня она наденет кремовый пушистый джемпер из ангоры, а потому макияж должен быть нежным. На веки она положила бледно-персиковые тени, ресницы подкрасила чуть-чуть, чтобы они не выступали из лица вульгарным черным забором. Получилось как раз то, что надо, и дольше тянуть было уже нельзя. Хочешь – не хочешь, а пора переходить к щекам. Саша выудила из баночки розовый ватный шарик и стерла крем. Отпечаток как будто бы стал бледнее, но ненамного. Что ж! Придется на работе прикрывать щеку платочком, будто бы у нее болит зуб.
На обезображенное место Саша выдавила чуть ли не полтюбика тонального крема. Он так удачно заполнил емкости рубцов, что можно было смело переходить к губам. Саша вчера купила чудную помаду: благородная платина с оттенком чайной розы. Тон в тон к джемперу из ангоры. Ольга онемеет от зависти. Саша немного помучает подругу, а потом подарит ей точно такой же тюбик, потому что Ольга плохо переносит, когда у нее нет чего-нибудь такого, что есть у Саши.
Волосами Саша решила не заморачиваться. Все равно под шапкой все придет в полную негодность. Она быстро натянула выше означенный джемпер, узкую черную юбку с небольшим разрезом на боку, взглянула на часы и вылетела в прихожую.
Та-а-ак: сапоги, дубленка, шапка! Ша-а-апка-а-а… Саша в ужасе застыла перед зеркалом с новой норковой шапкой в руках. Тональный крем, сосредоточившись в рубцах отпечатка, образовал на ее щеке что-то вроде товарного знака, клейма, или тавра. Какой ужас! Клейменая скотинка, выставочный образец, новая религиозная секта… Саша вытащила из сумки платок и вытерла щеку, еще раз с отвращением взглянула на себя в зеркало и вышла из квартиры.
До налоговой инспекции, где работала, Саша всегда шла пешком в любую погоду, на что требовалось минут сорок. Пешком всегда и возвращалась. Этот моцион являлся насущной необходимостью, потому что работа была сидячая, и движений Саше не хватало. Сегодня тем более не стоило пользоваться транспортом, чтобы не предъявлять кондуктору и пассажирам помятую щеку.
Утро было чудесным: морозным и звонким. Вчера, несмотря на декабрь, была настоящая оттепель, что, в общем-то, для Питера в порядке вещей, а сегодня ветки деревьев покрылись пушистыми кристалликами застывшей вчерашней влаги и под белым светом фонарей казались сделанными из елочной мишуры. Натеками празднично блестящей изморози были украшены дома, что сделало их похожими на мятные пряники, облитые белой глазурью. Саша подумала, что скоро Новый год, и почему-то по-детски обрадовалась, хотя радоваться было абсолютно нечему. Даже самый захудалый Дед Морозишко не принесет ей никакого подарка.
Саша шла осторожно, потому что под снежной крошкой на тротуарах скрывался лед, и не сразу заметила, как из-за какого-то угла вынырнул мужчина и зашагал впереди нее. Впрочем, глагол «зашагал» к производимым мужчиной движениям не подходил. Он ступал, будто крался, мягко, как кот или тигр, и при этом довольно быстро. Мужчина был высоким, длинноногим и очень гибким. Это сразу бросалось в глаза, несмотря на то, что он был одет в теплую зимнюю куртку, которая должна была бы скрадывать эту гибкость.
На голову мужчина надел черную фетровую кепку с опущенным на уши отворотом. Вообще-то, подобное ношение кепки Саша не приветствовала. Для нее кепка, закрывающая уши, была чем-то сродни завязанной на бантик под подбородком шапке-ушанке. Но этому мужчине шло. Ему вообще все шло: и слегка вылезший из-за ворота темный шарф с редкой тонкой красной клеткой, и болтающаяся на боку мягкая черная сумка, и поблескивающие брюки, тоже черные и, похоже, дорогие.
Саша