Мистер Смолл вздохнул и продолжил подниматься по лестнице. На самом деле его не слишком задевало то, что остальные жильцы едва замечают то, что он существует. Наоборот, иногда дримлянин говорил себе, что это даже неплохо: никто тебя не дёргает, не теребит. Никому ничего от тебя не надо. Живи себе да радуйся.

      Но с некоторых пор его начало терзать смутное беспокойство, как будто в его жизни чего-то не хватало. Чего-то очень важного. Только вот Смолл никак не мог сообразить, чего же именно.

      Сверху послышались шаги. Ему навстречу спускалась Одри, старшая сестра Тома и Тима, умная и серьёзная дримлянка. В отличие от многих других жильцов, она всегда замечала Смолла и даже здоровалась с ним.

      – Простите, пожалуйста, – робко обратился к ней дримлянин. – Я очень извиняюсь, что вас задерживаю…

      – В чём дело, мистер Смолл? – спросила Одри. – Что-то случилось? Вы как-то плохо выглядите. Заболели?

      – Нет-нет. – Дримлянин замахал лапами. – Мне очень неловко, но дело в том, что уже довольно давно меня что-то тревожит. Чего-то хочется, но сам не пойму, чего именно. Знаете, это как дырка на том месте, где висела картина. Вы точно знаете, что она была, а сейчас там ничего нет. Я уже и разные блюда перепробовал, и сладости – ничего не помогает.

      Одри задумалась:

      – В таких случаях обычно покупают мечту. Уверена, с ней всё встанет на место. Только смотрите, не берите ничего с рук, от нелегальных мечтаний вам может быть очень плохо.

      Смолл поблагодарил соседку и вернулся к себе в квартиру, такую же бесцветную, как и он сам. Походил туда и сюда по комнатам. Посмотрел в окна. И наконец, собравшись с духом, направился в ближайший магазин, торговавший мечтами. Несмотря на ранний час, там собралось уже немало народу. Несколько подростков голодными глазами глядели на полку, где были выставлены мечты: «Стать супергероем», «Не учиться, но всегда получать хорошие оценки», «Стать нереально крутым» и тому подобное. У кассы несколько пожилых дримлянок обсуждали что-то с продавцом. До Смолла донеслось:

      – Это так мило. Несомненно, это очень оживит пейзаж.

      – Прошу прощения за беспокойство. – Подождав некоторое время, дримлянин попытался обратить на себя внимание.

      Он помахал лапами и даже подпрыгнул. Но тщетно. Продавец так его и не заметил.

      – Не могу же я тут стоять весь день, – решил Смолл.

      Он достал из кармана несколько небольших железок, захваченных как раз на такой случай, и бросил их на пол. Раздалось громкое «дзинь».

      – Что это вы тут мусорите? – недовольно посмотрел на него продавец.

      – Извините, я случайно уронил, сейчас подниму, – ответил Смолл. – Кстати, мне нужна мечта. Такая, знаете… – Он неопределённо повёл в воздухе лапами.

      – Да-да, – рассеянно ответил продавец. Он сунул Смоллу флакончик, который держал в руке, и дримлянину пришлось потрудиться, чтобы снова обратить на себя внимание и рассчитаться за покупку.

      Вернувшись, Смолл осмотрел флакончик. Надпись на этикетке гласила: «Развести цветы вокруг дома».

      – Сажать иль не сажать, вот в чём вопрос? – задумчиво провозгласил дримлянин, расхаживая по комнате. Шёл третий час колебаний и размышлений. – Если сажать, то захотят ли они сидеть. Может быть, предпочитают стоять или лежать?

      Перед его внутренним взором предстал уютно устроившийся в кресле ложнофикус. Надо заметить, что до сих пор дримлянин был совершенно далёк от садоводства.

      «Поставь лучше этот флакон на полочку, – прошептал кто-то внутри Смолла. – Будешь смотреть на него, стирать с него пыль и представлять, как хорошо всё могло бы получиться. Согласись, так гораздо спокойнее».

      – Пожалуй, ты прав, – согласился дримлянин.

      Через несколько дней Одри, случайно встретив соседа, поинтересовалась:

      – Как