Достоевский приступил к работе над ним осенью 1867-го, спустя всего год после завершения «Преступления и наказания». За это время многое изменилось в жизни и судьбе писателя. Он оказался за границей, в Швейцарии. Но не страсть к путешествиям, а обстоятельства вынудили его покинуть Россию. Его преследовали кредиторы, ему грозила долговая тюрьма. А он ведь только-только обрел счастье. Уже немолодой, прошедший череду жизненных испытаний, среди которых были и арест по обвинению в политическом преступлении, и тягостные месяцы следствия, проведенные в заточении в Петропавловской крепости, и непостижимый умом смертный приговор, и ужас ожидания казни, и прощение с заменой расстрела четырехлетней каторгой, и жуткий острог в Сибири, и годы солдатчины по окончании срока, и жестокая, на все оставшиеся годы болезнь – эпилепсия, или, как тогда говорили, падучая, – и первая любовь, за которую пришлось бороться, преодолевая обстоятельства, и желанный, но трудный брак, и повторное вступление в литературу, и смерть близких – жены, брата, который был дорог ему больше жизни… Не каждый сохранит в себе стойкость духа после такого! Но он не уныл. Не отчаялся. И Бог был к нему милосерд – послал в поддержку любящую, преданную женщину. Они венчались 27 февраля 1867 года. А через два месяца уехали за границу. В свадебное путешествие? В эмиграцию? В бегство?

      Отрыв от родины Достоевский переживал тяжело. Когда-то, как все, он стремился в Европу – приобщиться духа цивилизации, увидеть своими глазами пейзажи, воспетые не одним поколением поэтов, восхититься великими памятниками архитектуры, насладиться шедеврами живописи и скульптуры. И как только такая возможность появилась, он помчался туда, с жадностью впитывая впечатления. В 1862 году, в течение нескольких месяцев, переезжал из одной страны в другую, из одного города в другой: Берлин, Дрезден, Висбаден, Кёльн, Париж, Лондон, Женева, Люцерн, Турин, Флоренция, Милан, Венеция, Вена. «Мне хотелось не только как можно более осмотреть, но даже всё осмотреть, непременно всё, несмотря на срок, – писал он тогда же. <…> Господи, сколько я ожидал себе от этого путешествия!» (5, 46–47). И не напрасно. Но впечатления оказались не совсем такими, как он предполагал. Да, он увидел всё, что хотел, о чем мечтал. И не разочаровался, но…

      Оказалось, что вся слава и величие Европы – в прошлом. Остались лишь «святые камни», как он скажет. А в современности царит пошлость и мелочность буржуазной действительности, меркантильной и бездуховной, подчинившей все правилам комфорта и нравственного компромисса. Свое разочарование и горечь излил он тогда в ироническом очерке «Зимние заметки о летних впечатлениях», высмеяв лакейство и напыщенное