Мы начали так легко и весело, не зная, во что ввязались, только понимая, что вдвоем у нас получается.

      Но одно дело рассказывать забавные истории, приключившиеся когда-то и имевшие уже свой успех у разных слушателей, и совсем другое – поднимать темы-противостояния, которые совсем не хотелось поднимать. Я боялась Наташи и ее вопросов. Но она меня понимала и чувствовала то, что чувствовала я. Мы глубоко и откровенно обменивались мнениями, но иногда, когда говорили о чем-то незначительном, она вдруг вскрикивала: «Это же ключ к главе!»

      Все, что проходило через ее творческое восприятие, через ее острый ум, являло мне другую сторону медали, которая раньше мне не открывалась. Благодаря ее выводам я смогла по-другому взглянуть на некоторые ситуации своей жизни, иначе воспринять людей, превратившихся в рельефных персонажей, и главное – Наташа помогла мне понять маму. И постепенно смириться с тем, с чем, думала, никогда не смирюсь.

      Получилась человеческая книга. Здесь нет «потемкинских деревень» и выдумок, за исключением вымышленных имен для большинства персонажей. Многое из того, что здесь написано, может показаться чересчур наивным, невыгодным для моей «персоны». Но в этом я вижу самую суть.

      Теперь дневники, архивы, фотографии – все отправляется на чердак, потому что я знаю: все в этой книге.

      Мы подружились с первого слова.

      А потом схлестнулись в пылу подготовки речи на русском языке, которую Карин должна была произносить с высокой трибуны в Петербурге, и уже не расставались. Сколько раз я ловила себя на том, что не могу поверить в то, что она – немка, немецкая немка из Германии! Однажды мы ехали в машине по Эльзасу, распевая вдвоем: «Под небом голубы-ы-ым… есть город золото-о-ой…», и я думала: «Господи, это ж абсурд, я еду по Франции, с немкой, которая знает наизусть эту песню…»