Барды Костяной равнины. Патриция Маккиллип
Читать онлайн книгу.
города? Этого Фелан и вообразить себе не мог.
Столица королевства, необозримый Кайрай, сверкавший под солнцем буйной радугой всевозможных оттенков мрамора, краски и кирпича, занимал собою половину огромной равнины по обе стороны реки Стирл. Вдоль пирса выстроились шеренгой торговые корабли – паруса убраны, машины безмолвны, грузчики деловито снуют по трапам вверх-вниз. Другие суда, следуя за отливом, двигались вниз по Стирлу к морю, поднимали паруса – яркие, неповторимые, будто крылья бабочек. Рыбацкие лодки, элегантные барки, быстрые юркие рыночные ялики скользили по речной глади от берега к берегу. На вершине единственного в городе холма высилась древняя школа – толстостенное здание, обнимавшее полуразрушенную башню, тянувшуюся вверх темно-серым мазком на фоне ярких стен более поздних столетий. Туда-то Фелан и направлялся.
По ту сторону моста начинались шумные людные улицы, и здесь он сел в трамвай-конку, идущий до школы на холме.
Мантию, книги и записи он держал в одном из дубовых шкафчиков, тянувшихся рядком вдоль стен профессорской – просторной комнаты в монументальном серо-розовом здании, выстроенном на деньги и названном в честь отца, Ионы Кле. Несколько прочих учеников-преподавателей тоже облачались в мантии, зевая и ворча по поводу раннего часа. Все они, как и Фелан, почти закончили годы учебы – им оставалось лишь овладеть последним предметом, прочесть один-два учебных курса да написать итоговую исследовательскую статью, после чего они смогут выйти в свет и назвать себя бардами. Их мантии, надеваемые поверх одежды, все еще были ученическими – зелеными с золотом. Однако, как мэтрам на практике, им дозволялось носить мантии небрежно, нараспашку, выставляя напоказ кожу, домотканые рубахи, шелка и парчу – порой засаленные и потрепанные не меньше, чем их владельцы.
Роясь в бумагах и книгах, Фелан услышал собственное имя и рассеянно оглянулся.
– Ты уже выбрал тему итоговой работы? – спросил подошедший юноша. Он был превосходным музыкантом, потрясающе старательным и прилежным во всем, кроме того, что не относилось к музыке. – Я ненавижу историю. Ненавижу чтение. А превыше всего ненавижу писать. Просто в голову не приходит мысли, ради которой я смог бы дни напролет сидеть за столом с пером в руке и выводить бесконечные фразы, которых не прочтет никто, кроме одного-двух мэтров – и то лишь по обязанности. О чем будешь писать ты? Ты уже выбрал?
Фелан пожал плечами.
– О чем-нибудь простеньком. Лишь бы с учебой покончить.
– А о чем это – о простеньком? – умоляюще спросил юноша. – Скажи же!
– О стоячих камнях.
– О камнях Кайрая? – вмешался в разговор еще один из коллег. – Уже было. Как минимум раз в десятилетие за последние пять сотен лет. Что о них можно сказать нового?
– Как знать. Да и кому до этого дело? И, кстати, Кайрай ни при чем. Я исследую стоячие камни Костяной равнины.
Мрачная девица, учившая начинающих нотной грамоте, застонала.
– Дважды в десятилетие за последние пять сотен лет.
– Прямо как отец, – улыбнулся Фелан. – Он сказал