Моя любовь к тебе угасла —

      Я не хочу твоей любви.

      Я так старался, но напрасно.

      Прощай, а сможешь, то прости.

      Прости за то, что не добился

      Твоих ответных нежных чувств,

      Любви своей не постыдился.

      Осталась только злая грусть.

      О, грусть, зачем же ты пришла?

      Наказан я страданьем этим.

      Ах, что ты, грусть, во мне нашла? —

      Других таких полно на свете.

      Лишь слово я сказать хотел,

      Но я не смог и лишь страдал —

      Ну что ж… Я так скажу теперь:

      Любил, надеялся и ждал.

      Строки сыплются, как драгоценные камни,

      Падая вниз, рассыпаясь у ног.

      Кружится чёрной вороною ангел

      И дарит мне свою скорбь.

      Слепит глаза драгоценностей свет,

      А сны вновь становятся в строй —

      В них смешаны запах и вкус всех конфет,

      По ним растекается кровь.

      И корчится ненависть в приступе смеха.

      Смеётся, вторя ей, любовь.

      В душе раскрывается снова прореха —

      Строки уходят, теряется боль.

      Середина дождя, половина ночи —

      Глаза, словно стая сорвавшихся птиц —

      За проёмом окна они снова пророчат,

      Что я неизбежно сорвусь с высоты

      И рухну камнем вниз,

      Цепляясь за карниз…

      Далёкий край, ушедший рай —

      Грустит душа по дням минувшим.

      Забыты радость и печаль —

      Осталась грусть. Мне очень скучно…

      Струна молчит и не звенит,

      Строка ложится тихо в клетки.

      А, может, плюнуть и забыть,

      Налив вина, принять таблетки?

      Но скука льётся из меня

      И капает, как кровь, на строки —

      Молчит и не звенит струна.

      И снова сны мои жестоки…

      Дай мне отдохнуть немного,

      Дай ещё побыть с тобою —

      Был я бесом, был я богом,

      Но теперь хочу покоя.

      Дай мне капельку свободы,

      Дай любви, если не жалко,

      Хоть прошли веселья годы,

      Улетели стаей галок.

      Дай побыть чуть-чуть желанным,

      Дай мне умереть любимым —

      Я кажусь немного странным,

      Но таким меня родили.

      Дай мне жизнь вдали от горя,

      Дай побыть ещё свободным.

      Я теперь хочу покоя,

      Хоть был бесом, хоть был богом.

      Через годы и века я кричу в седую вечность,

      Что мне хочется не видеть в мире слёз о сыновьях.

      Наша злая и тупая молчаливая беспечность

      Поощряет вновь войну, кровь и тошнотворный страх.

      Через реки и леса я бегу от войн и боли

      И хочу не видеть слёз в этих девичьих глазах.

      Но догнали и убили, бросив душу в лужу крови,

      И остался я лежать с тусклым взором в небеса.

      Через кровь и стоны боли больше не летят слова —

      Я лежу в траве высокой и пробита моя грудь.

      Надо мной седая вечность и пустые небеса,

      А душа летает где-то и её уж не вернуть…

      Роняет горько слёзы мой ангел на плече,

      А я, в себе плутая, не знаю, что сказать.

      И вновь смотрю на то, как близится рассвет,

      Который вновь готов дарить и отнимать.

      Но слишком ещё молод всесильный тот рассвет,

      Чтобы дарить и красть, чтобы судьбу ломать.

      Но почему-то плачет мой ангел на плече,

      А я смотрю в себя, не зная, что сказать.

      Взошла звезда над небосклоном.

      Колокола ударят звоном.

      Вино в стаканах на столе

      И рядом