Без права на ошибку. Книга первая. Валентин Александрович Егоров
Читать онлайн книгу.
том и косой саженью в плечах! Если бы вы захотели обратиться к нему вычурно, по-городскому, то тогда следовало бы произнести полностью его имя, отчество и фамилию, – Василий Васильевич Васильев. Отец Васьки имел ту же фамилию, имя и отчество – Васильев Василий Васильевич! Матери у парня не было, нет, она, конечно, была, иначе бы Васька не появился на этот свет, но Васькина память не сохранила теплоту женских рук, ни материнских поцелуев, ни тем более женской ласки! Его отец был всегда с ним рядом, то пьяным, то трезвым, но всегда справедливым! Он всегда был готов Ваську перепеленать, если тот обделался, либо по-матерински нежно послать, куда подальше, чтобы тот своим криком не надоедал ему спать!
Поначалу вдовые соседки сильно удивлялись тому, как этот мужик может лелеять, холить и растить другого мужика, они часто набивались соседу в помощь. Они приходили во двор бобыля, чтобы прибрать у него в доме, перестирать тряпицы, которые в те времена использовались в качестве подгузников, предлагая всякие иные женские интимные услуги. Но в ответ встречались с недоуменными взглядами обоих мужиков, которые явно со всем этим были не знакомы. Одним словом, Васька, несмотря на полное отсутствие женщины в доме, получился и рос крепким крестьянским мальчишкой, подростком, а затем и юношей двадцати лет. Мозги-то у него были, но они были так глубоко спрятаны у него под черепушкой, что очень редко демонстрировали свое присутствие. Они лишь однажды себя продемонстрировали, это когда Васька сдавал экзамены за сельскую школу семилетку.
Отец впервые своего пацана взял на работу в поле, когда тому исполнилось всего десять годков. Здесь следует особо заметить, что отец Ваську часто брал с собой на работу на колхозное поле, но тогда его пока еще не заставляли работать наравне со всеми колхозниками и колхозницами, как на этот раз. С тех семья Васильевых получала трудодни на двоих членов семьи, зажила в крестьянском достатке, было что и гостю на стол выставить! Отец мало чему учил Ваську, он всегда полагал, что его ребятенок должен сам собственным умом доходить до сути любого дела.
Поэтому Васька уже в десять лет соображал, что ему не следует свою жизнь класть на то, чтобы его фото на Доске Почета постоянно висело, а следует себе по жизни искать непроторенную дорожку! С малых лет парень сам собой ко всякой технике пристрастился, любил малец вечерком посидеть над каким-либо механизмом, что-нибудь мудреное к нему придумать. Семейный плуг у них сам собой землю пахал, сам определял, на какую глубину в землю лемехом залезать, какой ломоть землю в сторону отворачивать.
Однажды на каком-то красном празднике, когда кругом одни только красные флаги висели, его отец, Василий Васильевич Васильев, за кружкой самогона с самим предстателем колхоза поспорил о том, что его пятнадцатилетний сорванец разберет и соберет любой колхозный трактор! Что после его сборки этот трактор будет работать гораздо лучше! Оба подвыпивших мужика хлопнули по рукам, привели подростка в колхозные мастерские, там председатель колхоза подвел Ваську к Фордовскому трактору, который сразу же отказался работать на советских колхозных полях! Он категорически отказывался выезжать на колхозное поле, то глох поначалу, как только его выводили за пределы колхозных мастерских, то по двигатель утопал в местной грязи! С тех пор этот трактор Форда стоял рядом с мастерскими, к нему аж за запасными деталями мастеровые давно уже ходить перестали, так как давно использовали!
Вся деревня испереживалась, наблюдая за тем, как мальчишка с этим трактором возился. Три дня, забыв о любимой рыбалке, Васька приходил в колхозные мастерские со своим инструментом и работал, не покладая рук, с раннего утра и до позднего вечера. Что он с трактором делал, никто не понимал, иногда к нему походил какой-либо мастеровой, чтобы при народе дать мальцу полезный совет, но постояв рядом с ним, этот мастеровой чесал пятерней затылок и отправлялся восвояси! К исходу третьего дня этот Фордовский трактор завелся, как миленький, и побежал себе по деревенской дороге, но пахать землю так и не стал.
В субботу 21-го июня 1941 года далеко за полночь Васька впервые в своей жизни пьяным вусмерть возвращался домой. Он шел главной деревенской улицей, других улиц в деревне не было, а эту же улицу с сегодняшнего дня деревенским было велено называть «Улицей Непобедимой Красной Армии». Васька был молод, вот-вот ему должно было исполниться двадцать один год и вот-вот его должны были забрить в эту самую Красную Армию. Он шел посередине улице, широко и вольно покачивался, смачно шлепая босыми ногами по неглубоким дождевым лужам, тут и там разбросанным по улице Непобедимой Красной Армии.
Васька споткнулся и, когда его правая нога предательски поехала в сторону по глиняному дну очередной лужи, то его лицо начало стремительно сближаться с поверхностью улицы. Но молодой человек, проявив дьявольскую изворотливость, восстановил прежнюю балансировку своего тела, чтобы продолжить движение по улице Непобедимой Красной Армии. В этот момент ему очень хотелось громко кричать, свистеть и петь, но Васька, даже находясь в таком состоянии пьяного возбуждения, хорошо понимал, что его папаня Василий Васильев обязательно косо посмотрит на этот его душевный порыв! Ему же совершенно не хотелось, быть выпоротым завтра отцом на козлах во дворе, да еще на глазах у соседей.
На