Остров кладов. Игорь Сорочинский
Читать онлайн книгу.
и. А может, что-то предложишь и ты – читатель.
Пролог
– Ну вот, опять нечего читать!
Хочется прочесть что-нибудь в стиле Жюля Верна, но осовремененное. Но в инете теперь только за деньги. Совсем не осталось бесплатных книг. Ладно, пойду на Юнону (это рынок электроники в Питере. Примечание автора), может там найду что-нибудь хорошее рублей за 50.
На Юноне я облазил все лотки – ничего подходящего.
– Вот тут я еще не был.
За прилавком стоит мужичок в робе строителя. Перед ним лежит старинный хлам: подсвечники, портсигары, какие-то дверные ручки… И облезлая папка для бумаг. Она в следах сырости – в желтых таких пятнах. Углы разлохмачены. На папке надпись шрифтом, каким писали в 30-х годах прошлого века: «Папка для бумаг. 1940 г.». Папка толстая. Завязки заскорузли от старости.
– Сколько эта папка стоит?
– Полтинник дашь?
– А что там внутри-то?
– А кто его знает. Мы дом тут рушили. Супермаркет будут строить, так место освобождали, вот там я ее и нашел. Не хотел ее брать, да Васька говорит: «Бери ее, Гриша, может, продашь кому. Щас народ всякий хлам старинный покупает». Вес небольшой – вот я ее и прихватил на рынок. А что внутри – не знаю. Бумажки какие-то рукописные.
Я открыл папку и на первом листе прочитал: «Хроники Ивана Хазина. Начат 13 сентября 1940 года».
Ну, думаю, цена не дикая. А вдруг там что интересное, тем более, что название почти, как у Рафаэля Сабатини. Я так однажды «Конек-Горбунок» купил. Так там рисунки блокадного мальчишки были. Почти на каждой странице. Я не отрываясь всю книжку просмотрел – это что-то!
– Ладно. Вот тебе бабки. Давай свой хлам.
Мужичок забрал деньги. Обмахнул им портсигары, выложенные на прилавке, и протянул мне папку.
Дома, прежде всего, я заварил себе кофе, поудобнее уселся в свое любимое кресло и открыл папку «Хроники Ивана Хазина»…
……..
– Ни чего себе, уже двенадцатый час ночи.
Соловьев по телику уже про Порошенко начал вещать, а я только-только перевернул последний листок из этой старинной папки. Дневник так захватил меня, что я не заметил, как пролетело время.
– Ну мне подфартило! Это был невероятный рассказ! Такого я не ожидал!
Вот я, поэтому и сел за комп, чтобы донести до Вас, мой читатель, эти сумасшедшие приключения, которые произошли с Ваней Хазиным – я переписал изложение Ивана так, чтобы Вы могли его читать так же, как хорошую книгу. В папке были и рисунки Хазина – я их тоже воспроизвел.
Итак, что, начнем?
Глава 1
Я Иван Хазин пишу это повествование по просьбе моих друзей – Василия Трелова, Льва Левинсона, Бенедикта Ганина.
Это было в Ленинграде в июле 1940 года, мне тогда было 15 лет.
Мы с больной мамой, Верой Петровной, жили в коммуналке на проспекте Газа, на углу с Фонтанкой.
Окрестности нашего дома
Мама работала в гостинице администратором, папа мой погиб в Туркестане в бою с басмачами, и мы с трудом сводили концы с концами.
Тяжело заболела сменщица мамы и она была вынуждена целыми днями проводить на работе в гостинице. Поэтому и я тоже жил там.
Гостиница называлась «Адмирал Сенявин». Я называл ее просто – Сенявин.
Гостиница «Адмирал Сенявин»
Однажды ночью в дверь Сенявина кто-то сильно и настойчиво постучал. Мама открыла входную дверь, за ней стоял мужчина в макинтоше. Я взглянул на него и понял, как должен выглядеть пират, о которых я только сегодня читал в «Одиссее капитана Блада». Это был человек крупного телосложения, лицо его было круглым, все в морщинах. Глубокий шрам багровел слева от уха до подбородка.
Мужчина отряхнул плащ от капель дождя и хриплым басом спросил
– Номера свободные есть?
– Да есть один, но самый маленький, в подвальчике – ответила мама.
– Мне сгодится. И человек перешагнул порог.
Мама начала оформлять постояльца. А тот сурово посмотрел на меня и спросил
– Тебя как зовут, юнга?
– Ваня.
– Ну что, Ваня, принесешь мне в номер бутылочку портвейна «777», а? Замерз я, как на морском дне. И яишенки не забудь. Со шкварочками. ХА, ха, ха – сипло засмеялся «пират».
– И называй меня просто – Капитан.
Капитан Борис Бовин
Время началось хлопотное – Капитан все время требовал портвейн и яичницу, и иногда жареную картошку.
Затем он начинал орать песни о моряках, кораблях и море. Это повторялось каждый день. Мама охала
– Побыстрей бы съезжал, что ли этот оболтус. Утомил,