Научный баттл, или Битва престолов. Как гуманитарии и математики не поделили мир. Анника Брокшмидт
Читать онлайн книгу.
среде, где преобладали мужчины. Лекции во всем Гёттингенском университете посещали всего две девушки, одной из которых была Нётер. И каждый раз ей приходилось буквально просить у профессора разрешения появиться на очередном мероприятии. Защитив диссертацию, она преподавала в разных учебных заведениях, не получая за это никакого жалованья, пока наконец в 1923 году она не нашла оплачиваемое место в Гёттингене. Но, впрочем, она его вскоре потеряла, когда к власти пришли национал-социалисты. За пределами боксерского ринга она и Жорж Санд нашли бы много общих тем для разговора. Свои научные результаты Нётер публиковала чаще под именем своего коллеги, отводя себе роль соавтора. Ее теоретические построения, несмотря на сопутствовавшие сложности и неприятности, были многочисленными, новаторскими и местами очень эстетичными. Но чтобы распознать их красоту, нужно отзаниматься физикой и математикой несколько семестров. Так что же делает теорему Нётер особенно изящной? Все слова в ней простые, но даже и при повторном прочтении теорема кажется невероятно сложной, и только крепко задумавшись над ней, вы осознаете ее глубокую мудрость. Теорема Нётер гласит, что каждой непрерывной симметрии физической системы соответствует некий закон сохранения, например сохранения энергии. В двух словах объяснить всю широту этого утверждения не так-то просто, но идея такова: абстрактное математическое понятие (симметрия) неожиданно вступает в отношения с другим понятием, из области физики – в нашем случае энергией – и выводит закон ее сохранения. Так вот, значение энергии не меняется, равно как и потребление пива в Германии последние десять лет. В магазинах много разного пива, открываются новые пивоварни, другие производства сворачиваются, но совокупность потребляемого пива в литрах остается неизменной. И теорема Нётер удивительным образом связывает абстрактный закон сохранения с энергией. Это очень полезный принцип, основополагающий и немного волшебный – восхитительная теорема, да и только.
Чтобы формула стала повсеместно известной и даже попала в поле зрения гуманитариев, должны совпасть несколько обстоятельств. И в случае самого дерзкого из персонажей этой главы – а точнее, самой дерзкой – все сложилось идеально. Как ни одна другая формула, она стала олицетворением науки, глубины познания, равно как и непознаваемости мира. Она – заветный тотем, на нее с восхищением смотрит каждый студент-физик. Она снискала больше славы и почета, чем какая-либо другая комбинация цифр и символов, скрепленных знаком равенства. И это, хотя редко кто понимает ее до конца (и здесь гуманитарии были правы): E = mc2.
Как смогла она стать такой популярной? Чтобы разобраться в этом, приглядимся к автору этого уравнения – Альберту Эйнштейну. Он занял место в пантеоне физики в расцвете лет. Но ни в коем случае он не стремился оказаться в центре внимания. Просто человек с непослушными, торчащими во все стороны волосами, который превратился из технического специалиста третьего класса при