Глаша 2. Лана Ланитова
Читать онлайн книгу.
поэта Тютчева.
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье, —
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.
Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность…
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.
Глашу взволновало и само стихотворение и то, как Горелов его читал.
Прочитав, он немного разволновался и покраснел, карие, чуть выпуклые глаза его увлажнились. В эти минуты он казался особенно красивым. И так же, как у Махнева, ворот его белоснежной, модной сорочки был расстегнут, обнажая начало темных волос на груди.
– Глафира Сергеевна, вы молоды, а я в летах.
– Помилуйте, какие ваши лета?
– Мне уже сорок. Потому я и прочел стихи о последней любви. Вероятно, она у меня и есть последняя.
– Вам рано говорить подобное, – улыбнулась она. – Но стихи очень красивые. Спасибо.
Он снова налил ей коньяку.
– Выпейте еще немного.
– Тогда давайте за вас.
Они снова выпили.
– Поздно. Я пойду, – поднялась Глаша.
– Неужели вы оставите меня? После моего признания?
– О чем вы?
– Я люблю вас, Глафира Сергеевна. Полюбил с самой первой минуты.
– Не надо, Александр Петрович. Мне не положено, я ведь только ваша горничная. Я пойду домой.
Но он уже не слушал ее. Он метнулся к креслу и бухнулся на пол. Его руки обхватили ее бедра, а голова уткнулась ей в колени. Она снова попыталась встать, но он удержал ее, и сев на подлокотник, притянул к себе. Его рука решительно взяла ее за голову, а зубы нежно прикусили нижнюю губу, пахшую коньяком. Она внутренне ахнула, а он снова жадно приник к ней поцелуем. Левая рука оказалась под ее коленями, он сгреб ее в охапку и легко поднял из кресла. Глаша пыталась мотать головой и слабо сопротивляться. Но он не дал ей, ни малейшего шанса.
Перед ее туманным взором пронеслись полосатые стены коридора, лепнина потолка. От волнения она чуть хуже слышала.
«Куда он меня несет?» – промелькнуло в Глашиной голове. Глаза томно закрывались.
Через минуту ее спина ощутила мягкое и скользкое касание покрывала на высокой кровати.
– Я люблю вас, Глафира Сергеевна, – повторял он, дыша чуть сбивчиво.
Довольно проворно он опустился ниже и быстро снял с Глаши туфельки, а после и чулки. Она вдруг стала ему помогать, расстегивая крючки на платье и снимая одну за другой нижние юбки. Через считанные минуты на ней оставались лишь корсет и панталоны с разрезом в паху. Глаша вопросительно посмотрела на него.
– С-с-сними, прошу тебя и корсет.
Пальцы торопясь, дергали шнуровку. И вот на Глаше остался лишь последний форпост – батистовые панталоны. Но их не было необходимости снимать – разрез в паху был довольно широк.
Александр