ISBN 978-5-4496-7514-9

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Бетти пришла в мою жизнь чудесным ребенком. Красивым, мечтательным и печальным. Бетти любила военных летчиков, а я – ее губы, ее очаровательные, магнетические губы, на которых никогда не бывало улыбки.

      Мы встретились с ней в сорок четвертом недалеко от базы «Кэмп-Кук». Выпало несколько выходных, и я, конечно, отправился «искать девочек»… А обнаружил Бетти. В черных туфлях и черном платье-рубашке – простеньком, с широким бантом над верхней пуговицей.

      Я так обрадовался, что несколько минут просто стоял и рассматривал этот темный букет, будто зритель на параде. Придумывал фразочки для знакомства, а подошел с простым «Привет, я Фредди».

      Бетти ответила, мол, форма Фредди очень идет, – и моя спина чудесным образом выпрямилась, плечи расправились, подбородок поднялся.

      Раньше я видел эту девчонку в почтовом отделении и с другими солдатами. Бетти разбивала сердца, а я ходил по их осколкам и думал, что именно у меня все получится, сложится, сойдется. Ну, вышло иначе. Бетти победила в конкурсе красоты и под шепот завистниц уволилась из части. Пропала из поля зрения и теперь, будто черный феникс, явилась вновь. Впрочем, она всегда так делала.

      – Говорят, тебя попросили уйти?

      – Да, Фредди, как Белоснежку.

      – За что?

      – За то же – за красоту.

      На шее девушки была темная ленточка – будто перевязали цветок, – и я невольно засмотрелся, забыл, о чем шла речь. Да какая разница…

      – Ты точно летчик, Фредди?

      Я немного обиделся.

      – Да, точнее некуда. Самый настоящий, и летаю, да. Я много летаю.

      – Не механик, Фредди?

      – Нет, Бетти.

      – Не диспетчер? Ты очень похож на диспетчера.

      – Господи, нет!

      Все это происходило посреди убогого бара для военных, где музыка звучала чуть громче, чем хотелось бы, а пиво чуть больше, чем хотелось бы, отдавало самогоном. Я то и дело спрашивал:

      – Хочешь потанцевать?

      – Хочу, Фредди, – отвечала она.

      Мы не танцевали. На сцене свинговали чернокожие квинтеты; дробился степ; звенели стаканы, бокалы и кружки, а вместо воздуха плавал сигаретно-алкогольный туман. Казалось, вдохнешь один раз – и опьянеешь.

      Я пьянел от Бетти. У нее были жуткие сны и ворох имен, которые она постоянно путала. Бостонский выговор, смоляные волосы, милая мордашка.

      Мне хотелось ее любви, – я так и сказал Бетти. Ночью мы сняли дешевый номер, и, едва вошли, девушка устало легла на кровать. Конечно, я жаждал присоединиться, но Бетти медленно, как падающая юла, перекатилась вбок и покачала пальчиком.

      – Нет, Фредди, ты не должен меня касаться.

      – Почему? Я чуть-чуть.

      Обидно? Да, до глубины души. Я оказался ничем не лучше остальных – такой же дурак, очарованный красоткой. Идиот, кретин, бестолочь!

      – Почему, Бетти?!

      – Это убогий мотель, Фредди, для убогой любви. Ты хочешь, чтобы у нас была убогая любовь?

      Я печально ответил, что не хочу убогой любви, – и всю ночь просидел на полу. Рядом валялся старый выпуск «Лос-Анджелес Таймс»: