Грандиозное приключение. Берил Бейнбридж
Читать онлайн книгу.
/p>
Печатается с разрешения HarperCollins Publishers.
Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers. Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
© Beryl Bainbridge, 1989
© Перевод. Е. Суриц, 2019
© Издание на русском языке AST Publishers, 2019
0
Когда опустили пожарный занавес и наконец-то закрыли двери, Мередиту почудился детский плач. Он включил свет в зале, но никого там, естественно, не оказалось. Какой-то несчастный забыл на откидном стуле в третьем ряду плюшевого мишку.
Девчонка дожидалась его в реквизитной. Когда он подошел, попятилась, будто он собирался ее ударить. Он не смотрел на нее. Просто сказал – тем голосом, который раньше всегда пускал в ход, разговаривая с другими, – что в объяснениях не нуждается, да и какие тут могут быть объяснения.
– Я расстроилась, – заявила она. – Каждый бы расстроился. Больше такого не повторится.
Оба услышали, как над ними открылась дверь и Роза тяжело зашагала по коридору.
– Будь моя воля, – он понизил голос, – тебе бы несдобровать.
– И неправда, – она не сдавалась. – Он был счастлив. Все приговаривал: «Как хорошо». Он был счастлив. Я недостаточно взрослая, чтоб взять на себя вину. Уж точно не всю. Не я одна виновата.
– Иди ты с глаз моих долой. – И, отстранив ее, он пошел по коридору перехватывать Розу.
– Меня подстрекали! – кричала она ему вслед. – Вы этого не забывайте!
Он вспарывал воздух своим крюком.
– И с нее не спросишь со всею строгостью, – сказала Роза. – Не доросла.
Он пошел за ней, через темную сцену, в зрительный зал. Роза увидела плюшевого мишку, взяла за ухо, и он закачался, приникнув к подолу черного платья.
– Жене сообщили? – спросил Мередит.
– Сообщили. Она приедет первым утренним поездом.
Он поднимался за ней следом по каменным ступеням, пригибая голову под сопящими газовыми горелками, и так они дошли до самого верха, до круглого, глядящего на площадь окна. Только пожарные и крысоловы так высоко забирались.
– А записка, – поинтересовался он, – проливает какой-то свет?
– Кто его знает, – сказала Роза. – Бонни счел за благо ее сжечь.
Площадь была в этот час пуста. Давно разошлись цветочницы, оставив желтые ящики у железной решетки общественной уборной. Среди зубчатых домов вспыхивали искрами пароходные огни.
Они стояли молча, глядя в темноту, точно ждали поднятия занавеса. Дверь кафе Брауна вдруг выпустила желтый луч, и женщина в резиновых сапогах вынесла помойное ведро.
Девчонка появилась из переулка, побежала на угол, к автомату. Оглянулась, посмотрела вверх, на круглое окно, будто чувствовала, что на нее смотрят. Лицо на таком расстоянии было мутным, бледным пятном. Мужчина, обвязанный белым шарфом, выплыл из черных теней склада, девчонка остановилась, заговорила с ним.
Он порылся в кармане, что-то ей протянул. Он держал обернутый бумагой букетик.
– Правление будет не в восторге, – сказал Мередит. – Рашфорт взбеленится.
– Ничего, не на ту напал, – ответила Роза. Она прижала мишку к блесткам на своей груди и теребила пальцем холодную пуговку глаза.
– Надо думать, – продолжал Мередит, – нам не удастся отбиться от прессы.
– Мне удалось бы, – сказала Роза. – Только я не собираюсь. Из сиротской опеки два раза уже звонили. Прости господи, это делу не повредит.
Прямо внизу липа, вздрагивая ветками на ветру, отряхивала на мостовую брызги фонарного света. Мужчина в шарфе, изящно выгибая над головой одну руку, облегчался за железной решеткой. Они видели ботинки, лоснящиеся под фонарем? и зябкий букетик зимних нарциссов.
1
Сперва это дяде Вернону загорелось, не Стелле. Он думал, что понимает ее; только она встала на ножки, стал выжидать, когда же она заковыляет к подмосткам. Стелла как раз сомневалась. Говорила ему: «Я не буду гоняться за пустыми фантазиями».
А потом она свыклась с этой затеей и два года по пятницам после уроков сбегала с горки к Ганновер-стрит, поднималась на лифте Крейн-холла мимо демонстрационных залов, где слепцы теребили клавиши лаковых пианино, до верхнего этажа миссис Аккерли, чей поджатый рот выплевывал «Карл у Клары украл кораллы» за дымной завесой русских сигарет.
Дома она запиралась у себя в комнате от уборки на кухне и лишних разговоров. За чаем брякала чашку на блюдце, портила хорошую скатерть дубильной кислотой и стонала, что это, наверно, отрава, которую приготовил для нее брат Лоренцо[2]. Дядя Вернон орал на нее, а она говорила, что ей еще рано отвечать за свои рефлексы и чувства, – не доросла. Она всегда точно знала, что ей можно, а что нет.
Лили-то думала, что девочка просто учится правильно говорить, и в ужас
См. «Ромео и Джульетта», акт IV, сц. I, акт V. сц. 3.