Штрафбат. Наказание, искупление. Александр Пыльцын
Читать онлайн книгу.
отношения у меня с подчиненными складывались, вопреки опасениям, неожиданно хорошо. Я как-то сразу почувствовал заботу о себе в том, что командиры отделений, более степенные и солидные бойцы, как-то старались оградить меня на первых порах от принятия скоропалительных решений. Да и от любопытства некоторых подчиненных тоже, желавших понаблюдать, как необстрелянный командир будет вести себя в этой среде. То есть помогали мне на первых порах «держать дистанцию». А поскольку наступил период, когда мы стояли в обороне, и пока ни мы, ни противник не вели активных боевых действий, мне было удобно постепенно «врастать» в обстановку, понимать непростую ситуацию, сложившуюся уже в таком необычном батальоне. Между тем я и сам стал привыкать к боевой обстановке. Научился ходить вдоль окопов, не провоцируя своим ростом вызова огня противника на расположение взвода. Научился различать свист летящих мимо пуль, шорох снарядов и мин противника, летящих мимо или могущих разорваться в опасной близости.
Как-то раз по вызову того самого майора Кудряшова мне нужно было вечером покинуть окопы и прибыть в штаб. По ходу сообщения я прошел какое-то расстояние, а затем мне предстояло пройти метров 300 по открытому месту. Были уже сумерки, приближалось время, обычное для немецкого артналета, и я, честно говоря, подумал, не попаду ли под него. И надо же, попал! Не пробежал буквально и нескольких десятков шагов, как загрохотало, и эту поляну накрыло несколько разрывов, вздыбивших заснеженную землю серией фонтанов, больше похожих на извержение каких-то мини-вулканов.
Наверное, нет людей, не ощущавших страха, тем более – на войне.
Ощущая, может быть, впервые в жизни этот всепоглощающий, даже животный страх оттого, что я один, никого нет рядом и в случае чего мне никто не поможет, я бросился на землю, укрытую плотным, утоптанным снегом. Разрывы снарядов или мин немецких (еще не научился их уверенно различать) не становились реже, но мой страх, казалось, куда-то забирался постепенно внутрь. Единственным моим желанием стало: «Ну пусть, раз уж суждено, только сразу в меня, а не рядом. Пусть прилетит именно мой снаряд, пусть огромная, все раздирающая боль ворвется в меня, но ведь это только „на мгновение”». Однако именно эта мысль неожиданно успокоила меня, а чувство страха куда-то вовсе улетучилось, и я решил больше не дожидаться своего конца лежа, какая разница, в куски разорвет «мой» снаряд лежачего или бегущего.
Да к тому же меня ждет замкомбата, и не подумает ли он, что я прячусь где-то, как трусливый кролик. Как будто какая-то внутренняя пружина подбросила меня, я вскочил и, не обращая внимания на вздымавшиеся то тут, то там фонтаны взрывов, побежал вперед. И будто по мановению волшебной палочки, вдруг почти сразу же прекратились разрывы. От неожиданности я даже остановился, не веря, что весь этот кошмар закончился. Видно, судьбе моей или Богу (тогда мы отождествляли эти понятия) было угодно прервать это испытание моей воли и психики. Это значительно позже, уже после войны, мне врезалось