Деньги и дозу получаю от Вовы, когда помогаю ему с «загрузкой/разгрузкой» медикаментов. Иногда приходиться расставлять их по полочкам; если приходит «нужный» покупатель, то отдаю ему препарат с другой этикеткой, некоторые препараты оказываются списанными, и я их забираю домой, чтобы «правильно» их утилизировать. И тут образование экономиста мне помогает, ведь удаётся списать бо́льшую часть партий так, что ни одна проверка этого не заметит. За такой талант Вова награждает меня качественной дозой, но проверки – редкое явление, поэтому обычно он делает подарочки в виде транквилизаторов и антидепрессантов. Если их смешать с пивом, то накрывает хорошо, мягко и размеренно, даже хватает на весь вечер. Наше дело с Вовкой процветает уже около двух с половиной лет, из-за чего я стал уважаемым и знаменитым в своих торчащих кругах. Я всегда могу достать нужные медикаменты для сердца их бабушке, или таблетки для глаз их дорогим тётушкам, за это на районе мне перепадают годные «ништяки». С ним я познакомился случайно – когда я переехал в этот город, мне какое-то время пришлось скитаться в поисках, скажем так, лучшего, чем было раньше. Но лучшее не нашлось, потому что нашёлся Вова. Это очень худощавый человек, с вытянутым лицом, с дурно пахнущим ртом и маленькими усиками. Он жадный, грубый и медлительный. Сейчас на мне потёртая косуха, порванные джинсы и кеды, мои белые кеды, как и вся жизнь, превратились в смесь какого-то желто-коричневого месива. Неудивительно, ведь тут, помимо отходов, я в полную грудь вдыхаю запах гниющего человеческого тела. Этот едкий смрад пробивает насквозь мозг через носоглотку. Когда начинаешь общаться с крокодильщиками, то в один прекрасный момент понимаешь, что этот запах, который исходит из их тела, можно узнать где угодно. Никогда не опущусь до крокодила, это всегда конец, после него нет дороги назад. С каждым днём ловлю себя на мысли, что навсегда погрязну в круговороте алкоголя, наркотиков и тотальной ненависти к себе.