Одиссей, или День сурка. Работы по поэтике. Илья Франк
Читать онлайн книгу.
ещеру Полифема.
Подростки при совершении обряда символически попадали внутрь мифического зверя (то есть были пожираемы им). Им предстояло умереть и родиться заново, родиться обновленными. Обновленными в том смысле, что они сами становились этим мифическим зверем.
Зверь пожирал их, впустив в свое чрево, а они пожирали его, убив зверя (иногда изнутри) и устроив ритуальную трапезу. Так, например, в поэме Лонгфелло «Песнь о Гайавате» Гайавата убивает Великого Осетра Мише-Наму, сжав его сердце:
И опять могучий Нама
Услыхал нетерпеливый,
Дерзкий вызов, прозвучавший
По всему Большому Морю.
Сам тогда он с дна поднялся,
Весь дрожа от дикой злобы,
Боевой блистая краской
И доспехами бряцая,
Быстро прыгнул он к пироге,
Быстро выскочил всем телом
На сверкающую воду
И своей гигантской пастью
Поглотил в одно мгновенье
Гайавату и пирогу.
Как бревно по водопаду,
По широким черным волнам,
Как в глубокую пещеру,
Соскользнула в пасть пирога.
Но, очнувшись в полном мраке,
Безнадежно оглянувшись,
Вдруг наткнулся Гайавата
На большое сердце Намы:
Тяжело оно стучало
И дрожало в этом мраке.
И во гневе мощной дланью
Стиснул сердце Гайавата,
Стиснул так, что Мише-Нама
Всеми фибрами затрясся,
Зашумел водой, забился,
Ослабел, ошеломленный
Нестерпимой болью в сердце[1].
В результате обоюдного пожирания (этого перемешивания людей с мифическим зверем) подростки превращались в мужчин, в равноправных взрослых членов племени, поскольку становились «дважды рожденными», знающими. Знающими же они становились потому, что «в лице» мифического зверя соединялись с миром. (Мифический зверь как раз и олицетворяет собой предстоящий человеку мир в его совокупности. И мир этот одушевлен, он вступает с человеком в диалог.) Посвященным открывались все связи вещей, зверей, людей, все тропинки в лесу. После этого они могли охотиться и жениться. И становились едины в том смысле, что после обряда они все были уже не просто отдельными мальчиками, но единым медведем или, скажем, китом. Все племя было единым зверем.
Во время обряда подростки попадали в некое закрытое пространство, символизирующее утробу мифического зверя. Это могли быть прорытый под землей туннель, просто глубокая и закрытая сверху яма, особый домик со звериными аксессуарами (вход, оформленный как пасть, «курьи ножки», рога и т. п.), пещера…
Пещера Полифема – чрево мифического зверя. Одиссей и его спутники приносят в пещеру вино и съестное и в самой пещере находят съестное и питье:
Взял я с собой тем напитком наполненный мех и съестного
Полный кошель: говорило мне вещее сердце, что встречу
Страшного мужа чудовищной силы, свирепого нравом,
Чуждого добрым обычаям, чуждого вере и правде.
Шагом поспешным к пещере приблизились мы, но его в ней
Не было; коз и баранов он пас на лугу недалеком.
Начали всё мы в пещере пространной осматривать; много
Было сыров в тростниковых корзинах; в отдельных закутах
Заперты были козлята, барашки, по возрастам разным в порядке
Там размещенные: старшие с старшими, средние подле
Средних и с младшими младшие; ведра и чаши
Были до самых краев налиты простоквашей густою[2].
В дальнейшем происходит обмен: Полифем поедает шесть спутников (три раза по двое – на каждый прием пищи), Одиссей угощает его «пурпурно-медвяным вином». А до этого (еще не успев познакомиться с хозяином, ожидая его возвращения в пещеру) гости угощаются сами:
Яркий огонь разложив, совершили мы жертву; добывши
Сыру потом и насытив свой голод, остались в пещере
Ждать, чтоб со стадом в нее возвратился хозяин. И скоро
С ношею дров, для варенья вечерния пищи, явился
Он и со стуком на землю дрова перед входом пещеры
Бросил; объятые страхом, мы спрятались в угол; пригнавши
Стадо откормленных коз и волнистых баранов к пещере,
Маток в нее он впустил, а самцов, и козлов и баранов,
Прежде от них отделив, на дворе перед входом оставил.
Позже, начав уже постепенно поедать своих гостей, Полифем будет заводить в пещеру все стадо целиком. Пещера – мифический зверь, а козлы и бараны – его составляющие, его звериные единицы. Проходящим
Перевод И. Бунина.
Перевод В. Жуковского.