В «Исповеди» у Аврелия Августина есть такие слова: «Если бы я писал книгу высшей непреложности, я предпочел бы написать ее так, чтобы каждый нашел в моих словах отзвук той истины, которая ему доступна; я не вложил бы в них единой, отчетливой мысли, исключающей все другие, ошибочность которых меня не могла бы смутить». Когда я встретился с этой мыслью, мне стало понятно, что примерно так и я сознаю свое внутреннее намерение в отношении замысла истолкования концептуального мышления. В этом намерении нет претензии написать книгу высшей непреложности, но есть искреннее желание воспеть возможности постижения истины теми средствами, которыми мы обладаем от природы: рассудком и сердцем. С самого начала этого интеллектуального путешествия, которое я буду совершать, воображая рядом вас, уважаемый читатель и собеседник, я сознаю ту область практики, в которой смогу быть в наибольшей мере полезным. Это менеджмент уровня таких решений, которые обычно называют «концептуальными». Мой опыт показывает, что, за небольшим исключением, люди редко понимают в деталях, что это такое – концептуальный, концептуальное, концептуальная. Однако в любом случае здесь обнаруживается вполне справедливое ожидание – думать и говорить о некотором исходном, некотором «взглядовом», некотором обобщающем предварительном решении или суждении, за которым следует целый ряд решений менее важных – уточняющих и конкретизирующих. Часто о концептуальных решениях говорят еще и как об оригинальных. Но так ли все это? А если так, то в каком смысле? Чем в действительности отличаются серьезные концептуальные решения от наивных обобщений? И как это – мыслить концептуально? Что должно происходить в нашей голове, когда мы решаемся начать мыслить концептуально? Что в действительности отличает завершенный продукт концептуальных решений от новомодных недоделок?

      Вы спросите – почему «новомодных»? Дело в том, что уже многие интуитивно сознают или чувствуют наступление некоей особенной поры в развитии социальной практики. Понаблюдайте: сегодня побеждают не столько те, кто умеет поддерживать процессы и процедуры, сколько те, кто умеет создавать идеи и смыслы. Сошлюсь хотя бы на гигантские по влиянию на общественное сознание успехи брендинга. Об этой грядущей поре уже пишут как о наступлении нового времени – о «концептуальной эпохе».[1] К ней уже готовятся гуру в бизнесе – я имею в виду настойчивые призывы к менеджерам мыслить архетипами – как еще слабыми, но все же формами концептуального мышления.[2] Разумеется, говорить и действовать в духе «концептуального» free style уже становится модным. В этой связи я предвижу расцвет действительных мыслителей-концептуалистов и техник концептуального менеджмента.

      И все же почему добротно построенные решения концептуального уровня обладают познавательной и конструирующей мощностью? В этой книге и, возможно, последующих за нею я попытаюсь по мере сил дать ясные ответы на все подобные вопросы. При этом постараюсь вести себя одновременно инструментально и философски. Обещаю, что в моем тексте будут преобладать так называемые «практичность» и «технологичность». Сознаю, что это конструктивно, поскольку большинство людей моего круга и я сам активно погружены в деятельность. Большую часть времени наше сознание решает задачи о целях деятельности, ее смысле, средствах и плодах. И хорошо, что так! Тот сплав, который есть деятельность по сути, сплав, как говорил Аристотель, «деятеля и деяния» дает нам богатый материал для ума и души. Только материал этот без философского одушевления обычно превращается в шлак, на котором никогда не вырастут цветы понимания самой