Баюкай меня, синеглазая тишь,

      Я твой своенравный капризный малыш.

      Баюкай меня на далеких холмах,

      Где мама когда-то несла на руках.

      И тихое имя сквозь звездную тьму

      Шепни лишь ему, лишь ему одному.

      Почему ты плачешь?

      Скоро весна.

      Так сказал ветер.

      Так бывает – долго нет троллейбуса.

      Остановка, клекот воронья,

      На столбе загадочные ребусы,

      Кто-то снова в поисках жилья.

      Вдоль шоссе, исчерченного фордами,

      Фонари купаются в грязи,

      Сотнями подошв давно истертые

      Пыльные ступени. Магазин.

      Все, как было, замерло в столетия,

      Оплавляя сумеречный свет.

      Росчерком ноги я здесь отметила,

      Что тебя на этом свете нет.

      А на том? А за семью долинами?

      Только мне туда не долететь.

      Птичьими неправильными клинами

      Смерть свою раскидывает сеть.

      Без ячеек и без дыр. Без воздуха.

      Эта осень – словно западня.

      В теле эмбриона ищет отдыха

      Тело, что так мучает меня.

      Чернел распластанным пятном котенок у окна.

      Он не смотреть старался вниз. Но не смотреть не мог…

      Какие яркие огни мигают за окном

      И отражаются они в его больших глазах.

      И он пытался угадать, что дальше – там – внизу.

      Ему хотелось птицей стать, но крылья не росли.

      И тихо дождь стучал в окно, смывая чью-то боль,

      Чернел распластанным пятном котенок…

      Расставаться, растворяться

      В прибывающей толпе,

      Повторять и повторяться,

      Как назойливый припев.

      И промокшими ногами

      Объяснить внезапно грусть,

      Знак замерзшими руками:

      Я вернусь, еще вернусь.

      Состоять и составляться

      Из надежда и тепла,

      Расстояньем измеряться

      От крыла и до крыла.

      И озябшими плечами

      Вниз стряхнуть ненужный груз,

      И почувствовать губами

      Шоколадный слова вкус.

      Я не хочу, чтоб ты писАлся

      Когда-нибудь со словом «был»…

      Был мокрый март, и ты смеялся,

      И Эрмитаж в огнях застыл.

      Мы шли по набережной стылой,

      Шли мимо запертых дверей.

      В Неве туманной и унылой

      Плыл свет неясный фонарей.

      К нам замерзающий бродяга

      Пришел погреться у огня,

      И розы отдавали влагу,

      В руках растаяв у меня.

      Откуда вишневые листья в апреле?

      Я их не ждала… На какую беду

      Скрипят под окном так тоскливо качели,

      И ветер мне шепчет: «Уже не приду».

      Прощай, мы так много с тобой пережили,

      Нам было о чем говорить по ночам,

      Я рада тому, что когда-то мы были,

      Что ты на руках мои чувства качал.

      Лети, чтоб вернувшись в весенние грозы

      Уже не узнать ни меня, ни мой дом…

      Не надо, не плачь, не сойдутся с прогнозом

      Те слезы, что люди назвали дождем.

      Сейчас вот так. А будет ли иначе?..

      Внутри меня ребенок тихо плачет

      От боли, от обиды, от тоски,

      От вовремя не поданной руки,

      От злого слова и нехватки денег

      И оттого, что завтра понедельник.

      Делюсь стихами смело и легко.

      Перебираю прошлое, гадая.

      Как часто те же карты выпадают,

      Что и вчера, и в стиле рококо

      Прошедшее в грядущее вплетают.

      Делюсь