Всю ночь, не сбавляя скорости, паровоз тянул переполненный пассажирский состав, без остановок. Ведь днём железная дорога, могла быть подвергнута бомбёжкам. Только на больших станциях, локомотив немного притормаживал и в полной темноте, еле различимо было видно, как тяжёлые составы, встречно двигались в сторону Москвы. Зачехленная брезентом военная техника танки, пушки, были расставленные ровными рядами вдоль железнодорожного состава.

      Локомотив проехал ещё одну станцию и после поворота, опять ускорил ход.

      Маша смотрела в окно вагона. Чёрный дым паровоза стелился «одеялом» по всему местному ландшафту. Промелькнула небольшая речка, которая извилисто протекала по глубокому оврагу. На утреннем небе появились облака, которые кудрявыми барашками как будто плыли за уходящим поездом. Мимо мелькала и проносилась чужая жизнь, как в мимолётных картинках, словно в кинокадрах.

      В своих мыслях Маша была где-то далеко, она думала о своих детях, что ждёт её там, вдали от Москвы. С какими трудностями придётся ей столкнуться. На что жить?

      – Эй, милая, а ну возьми-ка, возьми, детей покормишь.

      Маша обернулась и увидела рядом старика.

      Старик достал из корзины яблоки, пирожки и выложил рядом.

      – Как проснутся, покушают.

      – Спасибо дедушка, у меня всё есть, – ответила Маша.

      – Ну и что, я угощаю. Я-то почти приехал, через пару часов будет большая станция Мичуринск и я почти дома.

      Дед немного задумался, затем продолжил:

      – А ты, что же, москвичка?

      – Да, москвичка, -ответила Маша.

      – Дааа. Ну а муж твой, небось воюет? – Опять спросил дед.

      – Муж? Маша посмотрела на детей, немного помолчав, ответила:

      – Мой муж погиб, похоронка пришла.

      – Похоронка, извини дочка, извини. Я-то знаю, что такое война, что такое смерть. Ведь первую мировую-то я всю прошёл, чудом выжил. А ведь сколько смертей повидал, одному Богу известно. А, в Москве-то где жили? —Опять поинтересовался дед.

      – В Москве, мы жили в Черёмушках дедушка. – снова ответила Маша.

      – Меня зовут Архип Иванович, А тебя-то как звать?

      – Меня? А меня просто Маша.

      – Маша, красивое имя. Дааа, – с выдохом произнёс дед.

      – Страшно, небось в Москве-то было?

      – Да, очень страшно. Немецкие самолёты сбрасывали бомбы прямо на жилые дома, всё тряслось, горело, даже страшно себе представить что мы пережили.

      – Эээх, вот она участь то, и вам досталась. А в эвакуацию как попали?

      – В эвакуацию. Это случилось совершенно неожиданно, ночью к нам пришли военные и приказали всем срочно покинуть квартиры. Я собрала детей, взяла самое необходимое, документы, деньги и вышла на улицу. Около подъезда нас ждала машина. И вот под покровом ночи, без света фар, нас привезли на железнодорожный вокзал. А там, был полный хаос. Вагоны набивали людьми, детей передавали по рукам, даже случалось отдавали не тем родителям, затем возвращали назад или даже теряли. И я чуть не потеряла свою дочь. Когда с другой стороны вагона, один мужчина закричал:

      – Чей это ребёнок, я чуть не лишилась дара речи. Я крикнула изо всех сил: сюда, сюда, это мой ребёнок! А ведь её уже хотели передать на перрон. Вы даже не представляете что я испытала в тот момент.

      – О Господи, Боже ты мой, ведь чуть не потерять дитё. Вот война, вот война, будь она проклята, – возмущённо проговорил старик. Ну, а где же твои вещи?

      – Всё осталось на перроне в Москве, их просто не разрешили занести в вагон. Да какое уж там, сами еле смогли уехать, – сказала Маша.

      За разговором время прошло быстро. Поезд стал немного притормаживать, впереди была большая узловая станция.

      Локомотив сбавил ход и медленно тащился, поскрипывая колёсами. Переходя с одной стрелки на другую, его немного покачивало из стороны в сторону. Вдоль железнодорожного полотна появились старые одноэтажные дома, это был