Златокудрая Эльза. Евгения Марлитт
Читать онлайн книгу.
вечера метель гнала кружившиеся хлопья и с яростью налетала на мирную стаю голубей. Однако погода, в которую, как говорится, хороший хозяин и собаки не выгонит из дома, не отразилась заметно на уличном движении столичного города Б. между шестью и семью часами вечера.
Газовые фонари горели, а экипажи выезжали из-за углов с такой скоростью, что пешеходы должны были опасаться за свою жизнь и, желая ее сохранить, совершали скачки к стенам домов. Град крепких словечек сыпался вслед кучеру и экипажу, сквозь неплотно закрытые занавески которого виднелись украшенные цветами прически дам, утопавших в волнах тонкого газа, шелка и не подозревавших, какие «лестные» пожелания осыпали и их изящные головки. В окнах магазинов, отбрасывающих яркий свет, виднелись завитые манекены с темными или светлыми шевелюрами, которые способны внушить зависть дикарю – собирателю вражеских скальпов; прилежно работающие часовщики; улыбающиеся лица; руки, перебирающие великолепные ткани и наряды. Искусственные цветы в гирляндах и букетах соседствовали с живыми цветами, служившими моделью для них.
Из переулка на одну из главных улиц вышла упругим и легким шагом женщина. Поношенное пальто плотно облегало стройную фигуру, она крепко прижимала к груди старую муфту, придерживая свесившиеся концы вуали, из-под которой поблескивала молодым задором пара голубых глаз. Они весело смотрели на пелену снега, с удовольствием останавливались на розах и темных фиалках в витринах магазинов и только тогда прятались в тени густых ресниц, когда среди снежных хлопьев неожиданно попадалась колючая градинка. Кому приходилось когда-либо слышать, как женские руки начинают бойко играть на рояле знакомую мелодию, но тотчас же фальшивят, берут всевозможные ноты, кроме тех, которые нужны в настоящую минуту, затем быстро мчатся дальше, вставляя или пропуская несколько легких тактов; чей слух подвергался подобным пыткам – тот легко может понять, с каким наслаждением девушка, только что дававшая в гимназии урок музыки, подставляла снежным хлопьям и свежему ветру свое разгоряченное лицо.
Пока она легко и быстро пробирается сквозь плотную толпу, я хочу немного познакомить читателей с ее прошлым.
Вольф фон Гнадевиц был последним представителем славного рода, ведущего свое начало с того доброго старого времени, когда проезжавшие по дорогам купцы подвергались нападениям рыцарей и отдавали свои дорогие ткани и прочие товары в обмен на жизнь. К тем временам относится и колесо на гербе Гнадевицев, на котором испустил свой геройский дух один из предков, следовавший рыцарскому правилу присвоения чужого имущества, и проливший потому слишком много неблагородной купеческой крови.
Это была большая несправедливость, всколыхнувшая все дворянство страны, так как обычно колесовали людей низкого происхождения. Тем более что «мученик» проливал только кровь торговцев и ремесленников, а она стоила дешевле воды. Итак, герой-разбойник не оставил темного пятна на своем генеалогическом древе, а его семья даже с какой-то бравадой включила в свой герб колесо, им облагороженое.
Фон Гнадевиц, последний отпрыск своего рода, камергер при княжеском дворе X., был кавалером многих орденов, обладателем нескольких имений и тех свойств характера, которые, по его мнению, были присущи лицам аристократического происхождения и которые он называл благородными потому, что пониманию простого смертного – при его узких взглядах на мораль, обусловленных давлением условий жизни и нравов, – были недоступны неподражаемая грация и изящество порока.
Вольф фон Гнадевиц, который, подобно своему деду, очень любил роскошь, покинул замок в горах Тюрингии, служивший колыбелью его рода, и выстроил себе в долине совершенно сказочный дворец в итальянском стиле. Вскоре внук совсем забросил замок на горе, но значительно расширил и украсил свой большой дворец в долине. Казалось, Вольф фон Гнадевиц ни минуты не сомневался в том, что его род будет продолжаться до Страшного суда: ведь для того, чтобы заселить все вновь возведенные пристройки дворца, старое генеалогическое древо Гнадевицев должно было дать бесчисленное количество новых побегов.
Однако судьба распорядилась иначе. У Вольфа был сын Ганс, который уже к двадцати годам стал таким истым фон Гнадевицем, что даже предок, прибавивший к фамильному гербу колесо, казался блеклым по сравнению с ним. Однажды во время охоты молодой дворянин нанес одному из загонщиков страшный удар хлыстом только за то, что тот нечаянно отдавил ногу любимой хозяйской собаке. Какое-то время спустя Ганс фон Гнадевиц был найден на дубе в лесу с веревкой на шее. Избитый загонщик поплатился за это жизнью, но сия мера не воскресила последнего Гнадевица – и славный род угасал.
После этого страшного происшествия Вольф фон Гнадевиц немедленно покинул свой роскошный особняк в долине и перебрался в Силезию, в одно из своих многочисленных имений. Он решил взять в свой дом дальнюю родственницу по боковой линии для того, чтобы та заботилась о нем. Однако оказалось, что эта родственница – прелестная молодая особа. При виде этой девушки старик забыл о цели ее приезда и решил, что его шестидесятилетний стан еще достаточно строен для того, чтобы облачиться в свадебный фрак. Однако, к его глубочайшему негодованию, выяснилось,