Внук Донского. Максимилиан Раин
Читать онлайн книгу.
где-то про эту бабку, так и насел на меня. Дело не в том, что ему некогда. Просто за мной закрепилась репутация неотразимого уговаривателя. Организую мысли и эмоции женщин в правильном направлении. А старухи, они те же женщины.
Взял отпуск за свой счет и рванул в эту экспедицию. Чипэнддейл недоделанный. Нет, не подумайте, что я злюсь. Наоборот. Знаю, что ради меня все мои друзья любую жопу на куски порвут в зоне досягаемости.
Асфальтированная двухрядка уныло тянулась через дремучие костромские леса. Я засматривался на окружающие виды, благо, что никто мне не мешал в этом занятии. Во время поездки ни одна чадящая отрыжка цивилизации не попадалась. Обогнал только телегу со стариком и понурой лошадью. Красивые вековые ели и сосны величественно обступали узкую трассу. Смолистый воздух вкусно врывался в легкие. Я просто балдел в реальном времени.
Понятно, что ничего хорошего не могло продолжаться вечно. За очередным поворотом меня, обалдевшего, сбил лосяра… Или я его сбил? Короче, мы оба друг друга сбили. Лось в лежку, так и мой верный коняга тоже, если мог бы, улечься. Ну и я… Поплохело как-то.
Не помню, сколько я там пролежал. Помню только, как пришел в себя в старой халупе. Разбудил меня резкий запах обосравшейся собаки. Потом оказалось, что так овчина попахивала, на которой я распростёрся. Накатила боль в голове и грудине. Я застонал. Раздался старческий шамкающий голос с непонятной пока половой принадлежностью:
– Очнулся, милок. Как же ты так убился? Осторожней надо в наших-то лесах.
Поднесли к губам питье. Я глотнул. По телу разлилась освежающая прохлада. Боль притихла. На автомате пробормотал слова благодарности.
Понемногу глазам вернулось зрение. В полутемной комнате, освещаемой тусклой лампой, хлопотала старушка с колоритной внешностью Бабы-яги. Во рту у нее торчал только один зуб. Я невольно улыбнулся.
– Бабуля, а вы меня потом не скушаете?
Бабулька затряслась в беззвучном смехе.
– И-и-и, сынок, такого статного молодца со всей душой отведала бы, да только зубы все лешим позакладала.
– Спасибо вам, бабушка! – вновь решил я поблагодарить спасительницу, – А с моей машиной что? И как вы меня до дома дотащили?
– Не знаю я, что с твоей машиной сотворилось. Выздоровеешь, к Федосею сходишь вызнать. Заодно и поблагодаришь его. Он тебя на своей телеге привез.
Проговорив это, старушка принялась снимать бинты. Раны еще кровоточили. Она вдруг обмакнула палец в мою кровь и с причмокиванием пососала.
– Кровь у тебя, милок, важная. Многое тебе дано. Нужно только время и место знать, куда силушку твою, пращурами заповеданную, приложить.
Меня эти непонятные манипуляции и слова начали немного напрягать. Я сказал, что мне вообще-то надо ехать дальше. Друга из беды выручать.
– Все в порядке с твоим другом будет. А ты лежи, здоровей. Куда с такими ранами собрался ехать? – строго изрекла бабушка.
Утром она поднесла в глиняной чашке мутный напиток и приказала выпить. Я беспрекословно отхлебнул малоприятную маслянистую жидкость. Резко накатила тошнота и слабость, закружилась голова, сознание померкло.
1
– Гнетуха[1] и дыхи нутрены зле[2] явлены. Мощи животны[3] отрока[4] скудеху[5], – послышался уверенный мужской голос с едва заметным восточным акцентом.
– Опияша зелием лихим сокола ясна, изверги Васильевы! – внезапно раздался истошный старческий вопль.
Разразились крики, которые затем стали удаляться. Мне осталось только недоумевать странному концерту в старушечьей избе. Можно было, конечно, разобраться с некими Васильевыми, отравителями соколов, но веки были сладко и дремотно тяжелы, не хотелось ими двигать. Как и всем телом. Оно было словно бы не моё. Предоставил хозяйке разбираться со своими чокнутыми гостями и ушел в долину грез.
Проснулся вновь от того, что меня безжалостно трясли. Явно этим занималась не старуха. Чего же тут все до меня докопались? Если немедленно не отстанут, то пусть потом не обижаются, вытирая кровавые сопли. Надоедливый, воняющий луком тип, кроме трясения, еще периодически слюнявил мне лицо своей бородой. Блин, это уже слишком…
– Пошел ты нах, понял? – гаркнул я, не открывая глаз.
– Камо[6] ми[7] пешити?[8] – недоумённо переспросил приставучий тип и внезапно заорал густым басом, – Он рече[9], друзи мои. Рече!
Пришлось приоткрыть глаза и внимательно рассмотреть участников глумления над моей тушкой. Вместо старухиной избы обнаружилось странное помещение с деревянными сводами и узкими окнами. Возле меня терлись участники фольклорного ансамбля в расшитых узорами рубахах и цветастых штанах. Ближе всех ко мне находился дородный мужчина с харизматичной мордой, заросшей мощной рыжей порослью. Фактурный мужичок,