Встану я в утро туманное,

      Солнце ударит в лицо.

      Ты ли, подруга желанная,

      Всходишь ко мне на крыльцо?

      Настежь ворота тяжёлые!

      Ветром пахнуло в окно!

      Песни такие весёлые

      Не раздавались давно!

      С ними и в утро туманное

      Солнце и ветер в лицо!

      С ними подруга желанная

      Всходит ко мне на крыльцо!

      Снова ближе вечерние тени,

      Ясный день догорает вдали.

      Снова сонмы нездешних видении

      Всколыхнулись – плывут – подошли.

      Что же ты на великую встречу

      Не вскрываешь свои глубины?

      Или чуешь иного предтечу

      Несомненной и близкой весны?

      Чуть во мраке светильник завижу

      Поднимусь и, не глядя, лечу.

      Ты же в сумраке, милая, ближе

      К неподвижному жизни ключу.

      Хранила я среди младых созвучий

      Задумчивый и нежный образ дня.

      Вот дунул вихрь, поднялся прах летучий,

      И солнца нет, и сумрак вкруг меня.

      Но в келье – май, и я живу, незрима,

      Одна, в цветах, и жду другой весны.

      Идите прочь – я чую серафима,

      Мне чужды здесь земные ваши сны.

      Идите прочь, скитальцы, дети, боги!

      Я расцвету ещё в последний день,

      Мои мечты – священные чертоги,

      Моя любовь – немеющая тень.

      Скрипнула дверь. Задрожала рука.

      Вышла я в улицы сонные.

      Там, в поднебесьи, идут облака

      Через туман озарённые.

      С ними – знакомое, слышу, вослед…

      Нынче ли сердце пробудится?

      Новой ли, прошлой ли жизни ответ,

      Вместе ли оба почудятся?

      Если бы злое несли облака,

      Сердце моё не дрожало бы…

      Скрипнула дверь. Задрожала рука.

      Слёзы. И песни. И жалобы.

      Зарево белое, жёлтое, красное,

      Крики и звон вдалеке.

      Ты не обманешь, тревога напрасная,

      Вижу огни на реке.

      Заревом ярким и поздними криками

      Ты не разрушишь мечты.

      Смотрится призрак очами великими

      Из-за людской суеты.

      Смертью твоею натешу лишь взоры я,

      Жги же свои корабли!

      Вот они – тихие, светлые, скорые —

      Мчатся