Отпустив такси за несколько кварталов от дома, Марина неспеша шла по улице все еще под впечатлением от общения с очередным шедевром Гауди. Этот город с залитыми солнцем широкими прямыми улицами, с фонтанами и пальмами, с дворцами и триумфальными арками, с красочными вывесками и рекламами магазинов и ресторанов, с толпами туристов почему-то не отторгал Марину, не давил на нее. Он будто присматривался к ней, щедро позволяя любоваться своими красотами.

      На пешеходном переходе прямо перед ней остановился мотоцикл, перегородив дорогу. Марина обошла его и пошла дальше, с благодарностью ощущая, как человеческая река обтекает ее, не задевая, не толкая, не сбивая с ног. Город позволял ей жить и двигаться в своем ритме, ничего не навязывая и не требуя невозможного. Она каждый день, как моллюск, пряталась в уютную раковинку своей квартиры, и каждый день все смелее выбиралась из нее, не опасаясь быть проглоченной ненасытной утробой гигантского мегаполиса.

      Свернув в сторону своего дома, уже виднеющегося за вывеской магазина, она снова наткнулась на мотоцикл, чуть не попав под его колеса.

      – Да что же это такое! – не сдержавшись, воскликнула она по-русски и уставилась на неосторожного мотоциклиста. – Вы меня чуть не задавили! – с упреком добавила по-английски.

      Человек в черной кожаной куртке, черных брюках, заправленных в голенища высоких черных сапог, сидел на своем массивном железном коне и смотрел на нее сквозь тонированное стекло черного, с красной и белой полосой шлема. Мотоциклетный шлем делал его похожим на инопланетного пришельца из фантастического фильма.

      – Здесь ведь пешеходный переход! – попыталась вразумить мотоциклиста Марина, вдруг почувствовав холодок в животе.

      А тот медленно, словно не был уверен в том, что делает, снял с головы шлем и тряхнул черными как смоль кудрями. Асфальт под ногами Марины качнулся и поплыл в сторону. Ей пришлось уцепиться рукой за руль мотоцикла, чтобы не упасть.

      – Мигель?..

      – Привет.

      Он