Это случилось в лифте. Думаю, я сталкивался с ней и раньше. Девчонка мелькала где-то на периферии рассеянного взгляда, позволив увидеть себя только в тот день. Ей было около пятнадцати. Она пребывала в том странном возрасте, когда, уже взрослея, юная женщина продолжает оставаться ребенком. Ребенок сквозит из каждого жеста, тембра голоса, из угловатых движений, на глазах становящихся плавными, из привычки надувать губы, капризничать, говорить глупости и, по закону вероятности, умные вещи одновременно. Она – два в одном. Это раздвоение и слияние, метаморфоза, новое качество – выделяет ее среди прочих. Она обращается в двойную звезду, поэтому светит ярче, слепит. Она еще не умеет с этим справляться. Она к этому не готова. Или не чувствует перемены.

      Во всяком случае, только это могло объяснить, почему я не замечал ее раньше. Словно таинственная бабочка, однажды ночью она вылезла из кокона и вошла в тот же лифт, в котором неоднократно, должно быть, поднималась в сторону неба вместе со мной. Но она всегда выходила раньше меня, где-то на уровне низких кучевых облаков. Она была мне неинтересна. Как и все остальные, неинтересные мне дети, как неинтересные соседи, прогуливающие неинтересных собак и несущие из магазинов сумки с неинтересным содержимым. И вот она вошла в лифт, задержала руку над кнопками и спросила: «Вам какой?».

      – Вам какой?