Позвольте представиться: я – кот, просто кот, у меня еще нет имени. Эта фраза принадлежит некоему прославленному коту, он вроде тоже живет в Японии[1]. Не могу сказать, насколько он знаменит, но по части имени я, пожалуй, дам ему фору. У меня-то имечко уже есть.

      Другое дело, нравится мне оно или нет… Ну, хотя бы уже потому, что оно совсем не подходит такому отчаянному храбрецу, как я. Мне его дали лет пять назад, я тогда как раз превратился из котенка в кота и достиг совершеннолетия.

      Есть разные точки зрения, как считать возраст у кошек, но все, в общем, сходятся на двадцати.

      В тот период я облюбовал себе один серебристый фургончик, который хозяин оставлял на парковке у многоквартирного дома, и постоянно дрых на его капоте. Почему именно там? Да потому, что никто не гонял меня и не орал «Брысь, брысь отсюда!». Люди слишком много мнят о себе, хотя, в сущности, это большие обезьяны, которые научились ходить на двух конечностях. Они запросто могут оставить машину под дождем или снегом, но стоит им увидеть на ней следы кошачьих лап… о-о, тут такой поднимается крик!.. Хотя коты имеют полное право гулять там, где им вздумается, – это закон Высшей справедливости. Но если наследить на капоте, эти двуногие придут в ярость и обязательно сгонят тебя оттуда.

      Как бы то ни было, мне весьма полюбился этот серебристый фургон. Даже зимой солнце нагревало его и на нем было так приятно вздремнуть, особенно днем.

      Наконец наступила весна, а значит, я благополучно пережил год. Родиться весной – большая удача для котов. Наше любимое время года – весна и осень, но родившиеся осенью котята редко переживают зиму.

      И вот однажды, когда я дремал на капоте, свернувшись клубочком, я вдруг почувствовал на себе чей-то прямо-таки обжигающий взгляд. Приоткрыв глаза, я увидел прямо перед собой молодого долговязого парня. Он, как зачарованный, смотрел на меня, немного прищурившись.

      – Ты всегда тут спишь? – спросил он.

      Ну, положим. А в чем, собственно, дело?

      – А ты красавец…

      Да. Мне часто это говорят.

      – Можно тебя погладить?

      Нет уж, увольте, спасибо!

      Я угрожающе поднял переднюю лапу и зашипел.

      Парень разочарованно скривил губы.

      Интересно, а тебе самому-то понравилось бы, разбуди тебя кто да вдобавок облапай с головы до хвоста?

      – Значит, просто так тебя гладить нельзя…

      Догадливый, быстро соображаешь! А то пришел, разбудил – и ничего взамен? Нет, так не пойдет.

      Услышав шорох, я живо приподнял голову – парень рылся в пакете, явно купленном в местном комбини[2].

      – Вообще-то, эта еда не очень годится для кошек…

      Да мне все сгодится! Бродячим котам не пристало воротить морду от угощения. Вон тот вяленый гребешок, ммм… выглядит очень недурно.

      Я принюхался к упаковке, торчавшей из пакета. Но парень легонько щелкнул меня по лбу. Мол, не спеши, приятель.

      – Это вредно для котов. Слишком остро.

      Вредно, говоришь? Да уличному коту, который не знает, что будет с ним завтра, начхать на здоровье! Куда важней набить брюхо прямо сейчас.

      Парень извлек из сэндвича котлету, соскреб с нее соус и протянул ее на ладони.

      Что же, прикажешь жрать прямо с руки?! Решил, меня можно так легко приманить? Но с другой стороны… не настолько уж часто котам перепадает настоящее мяско… ах, какое аппетитное! Ладно, согласен, пусть будет с руки.

      Пока я с жадностью заглатывал котлету, парень осторожно чесал меня за ухом. Он делал это очень нежно. Вообще, я всегда позволяю гладить себя тому, кто меня кормит, но… этот парень – он был явно мастак в этом деле.

      Если ты дашь мне еще кусочек, то можешь пощекотать меня под подбородком, так уж и быть.

      Я потерся мордой о его руку.

      – На, держи!

      Парень с улыбкой вытащил из сэндвича вторую котлету и, очистив от соуса, протянул мне.

      Ну зачем ты его счищаешь? Я вовсе не против соуса. С соусом оно даже сытнее.

      Я