Мне вспоминается один эпизод, случившийся с М.Г. Савиной, кажется, в Полтаве.[3]

      После спектакля артисты с гастролершей ужинали в ресторане, на террасе, закрытой густо разросшимся диким виноградом.

      Около поместились за столиком трое старичков. Три настоящих типа «старосветских помещиков», – вероятно, приехавших «в губернию» из захолустья. Двое добродушных старичков и третий – молчаливый, мрачный отставной майор в усах с подусниками.

      Они были в театре, и теперь, не подозревая, что их слушают артисты, делились своими впечатлениями. Оба добродушных старичка были в восторге от Савиной.

      – Нет! А ты заметил, как она сказала вот это! Удивительно!

      – А ты обратил внимание на этот жест? А? Изумительно!

      Майор сидел и молчал.

      – Ну, а ты что ж ни слова не скажешь? Ты как нашел?

      Майор только пожал плечами.

      – Не понимаю, чему вы нашли удивляться? На то, черт возьми, она и Савина, чтоб играть хорошо!

      Г-жа Савина говорит, что изо всех похвал, которые она только слышала, эта привела ее в наибольший восторг.

      Если это может доставить удовольствие нашим дорогим гостям, – я готов присоединиться к мнению мрачного майора.

      – На то, черт возьми, они и Лешковская, и Южин, и Рыбаков, и Правдин, чтобы играть хорошо!

      Когда я слышал вокруг эти похвалы: «концертное исполнение!» – мне вспоминался старый мрачный майор.

      – На то они и столпы первого русского театра!

      Первая скрипка в этом концерте, конечно, принадлежит г-же Лешковской, игравшей роль Лидии.

      От ее игры, немножко, чуть-чуть деланной, веет таким изяществом, такой красотой.

      «Чуть-чуть деланной»… Мне показалось, что г-жа Лешковская несколько подчеркивает некоторые места роли. Это, конечно, нельзя объяснить погоней за дешевым успехом. Г-жа Лешковская в этом не нуждается. Она ставит точки над «i», словно боясь, что «в провинции» не совсем поймут тип Лидии Чебоксаровой, этой молоденькой девушки, – идущей замуж или на содержание, безразлично, – потому что она «как бабочка, не может жить без золотой пыли». Г-жа Лешковская ошибается. Тип Чебоксаровых, маменьки и дочки, одинаково хорошо знаком Парижу и Костроме, Москве и Киеву, Лондону и Самаре. Эти типы встречаются везде.