Мистическое кольцо символистов. Мария Спасская
Читать онлайн книгу.
тянув на себя тяжелую дверную створку. И шагнула в прихожую.
С неделю назад, когда шла сюда в первый раз, было любопытно.
Брюсов, Белый – какие они? Оказалось – отравленные ядом собственного величия, ибо среди поэтов-символистов слывут божествами. Они как Луна и Солнце. А вокруг солнцеподобных мэтров вьются-увиваются звездочки помельче, но тоже о себе изрядно понимающие. Все спесивые, с амбициями и странностями, точно персонажи Страны чудес сочинителя Кэрролла.
Сказку эту Долли знала наизусть – давным-давно, в далеком ее детстве, заботливый доктор Войнич приходил к ней в комнату, справлялся о самочувствии и, присев на край постели и подоткнув одеяло под бок, прочитывал несколько глав. Дни шли за днями, весну сменяло лето, а зима приходила на смену осени. Дочитав книгу до конца, доктор вновь открывал первую страницу «Алисы» и принимался читать с самого начала. Прошло много лет, и перед отъездом из Англии Долли, ностальгируя по тем счастливым денькам, даже перевела на русский язык эти две загадочные повести, и теперь все еще пребывала под впечатлением от созданного Кэрроллом волшебного мира.
Брюсов в ее воображении был, конечно же, гневливой Королевой Червей, рубящей головы направо и налево. Ходили слухи, что поэт – черный маг. И Королева Червей, вне всякого сомнения, злая ведьма. Властная и жестокая, издевается над нелепыми существами Страны чудес, питается их страхом. Совсем как Брюсов.
Андрей Белый внешне казался Белым Кроликом. Такой же суетливый, раскосый, словно все время испуганный. Мечется туда-сюда, как будто куда-то опаздывает, машет руками, говорит, говорит, захлебываясь словами – эмоциями. А по сути-то, конечно, больше походит на Белую Королеву, выступающую против гнета Червонной Королевы.
Противостояние Белого и Брюсова ощутимо витало в воздухе гостиничного номера, нагнетая тревогу. Конторщик Алмазов был единственный, кто держался от конфликта в стороне. Пока другие «Скорпионовцы» строили друг другу козни, конторщик смирно сидел в прихожей и ждал распоряжений, а получив команду, кидался тут же ее выполнять. Вот и сейчас в неизменном синем пиджаке и гороховом галстуке он расположился рядом со столиком и складывал в стопку бланки подписных листов.
Вскинув глаза на открывающуюся дверь, расплылся в улыбке и, деликатно прикрываясь ладонью от исходящего от него чесночного духа, угодливо выдохнул:
– Доброго денечка, госпожа Волынская.
Долли знала о магическом действии, которое оказывает на людей, и относилась к замешательству собеседников с некоторым раздражением. Не только мужчины, но зачастую и женщины терялись, стоило им приблизиться и взглянуть на нее. Она подолгу стояла перед зеркалом, рассматривая прозрачное свое лицо с заостренным сердечком подбородком, большие, почти белые глаза в длинных щетинках ресниц, тонкий короткий нос и причудливо изогнутые, словно бы всегда капризные губы. Рассматривала и не могла понять, что необыкновенного находят в ней люди.
Конторщик на секунду замялся, умильно заглядывая под шляпку и ощупывая ласковым взглядом ее лицо, и с благоговением завел:
– Изволите видеть, Ольга Павловна, сижу дожидаюсь, когда студента Жилина выпроводят. А там пойду в лабаз.
– Здравствуйте, Алмазов. Кто сейчас в редакции?
– Редакционный совет, правда, не в полном составе. Балтрушайтиса нет, Садовского, Соловьева. Да, и Белого нет. Куда-то на извозчике укатил.
– А Брюсов на месте?
– Валерий Яковлевич пока еще здесь. Но скоро откланяется – он всегда в это время уходит обедать домой, к Иоанне Матвеевне. Остальные собираются отмечать выход нового альманаха. Вот, отрядили меня к Елисееву за мадерой и фруктами. Что-нибудь желаете, кроме мадеры? Для вас персонально исполню любой каприз.
– Благодарю вас, Иван Всеволодович, – откликнулась Долли. – Мне ничего не нужно.
– Если мадера не нравится, лично вам могу принести шампанского, – не унимался конторщик.
– Спасибо, это излишне, – с досадой отмахнулась девушка, оставляя на стойке перчатки и зонтик и проскальзывая в комнату, откуда доносились голоса.
Главное помещение издательства являло собой уютно обставленную гостиную, единственная особенность которой заключалась в чрезмерном количестве столов. У длинного общего стола переминался с ноги на ногу постоянный посетитель издательства, поэт-неудачник Жилин, приходивший в «Скорпион», как на работу, в бесплодной попытке пристроить свои творения.
– Да поймите же вы, наконец, – поглаживая острую бородку и меряя шагами комнату, раздраженно говорил смуглый, чернявый, похожий на европеизированного татарина Брюсов. – Вы, Жилин, пишете не стихи, а рифмованную пошлость. Сделайте одолжение, носите их в другие издательства! Забудьте дорогу в «Скорпион»!
Мэтр остановился посредине комнаты и сердито закончил:
– В конце концов, это бессовестно с вашей стороны – воровать чужое время!
«Как есть Червонная Королева», – отметила про себя Долли, с интересом наблюдая за происходящим.
Сотрудники редакции смотрели на начинающего