Мама сидела в кресле в гостиной и крепилась. Анна сразу поняла, что мама крепится, потому что та сжимала платок. Изредка она подносила платок к глазам. Глаза у мамы были красные, а ресницы слипшиеся и мокрые.

      Анна бросила сумку на пол и спросила:

      – Ма, ужин готов? Я ужасно проголодалась.

      И повторила, с удовольствием растягивая слово, как тетя Бет:

      – Ужа-а-асно.

      Мама промокнула глаза и вскочила.

      – Конечно, деточка. Все готово. Мой руки и садись за стол.

      Анна удовлетворенно улыбнулась и пошла в ванную. Ей нравилось, что у нее такая послушная мама.

      Из окна ванной открывался вид на подъездную дорожку, и – вот незадача – урод был все еще там. Он звенел погремушкой и голосил:

      – Пода-айте!

      Заметив Анну в окне, он перескочил калитку, пробежал через сад и прижался к стеклу лицом. Губы у него вывернулись, а черные глаза засверкали, как у волка.

      – Фи, – сказала Анна, – как невоспитанно.

      Она аккуратно промокнула руки полотенцем и направилась в столовую. А урод все так и стоял, прижавшись лицом к стеклу.