Не самодуров и не тлю

      Москвы мильонно-колокольной,

      Я горький смех его люблю

      И крик отчаянья <невольный>.

      Тому, кто зиждет архитрав

      Над гулкой залой новой речи,

      Поэту «Придорожных Трав»

      Никто – взамен банальной встречи.

      И от песни, что сердце лелеет,

      Зной печали слезой освежая,

      Сладкозвучная песнь уцелеет, —

      Но для мира чужая.

      Меж нами сумрак жизни длинной,

      Но этот сумрак не корю,

      И мой закат холодно-дынный

      С отрадой смотрит на зарю.

      Где розовела полоса,

      Одни белесые отсветы…

      Бегут на башню голоса,

      Но, ослабев, чуть шепчут: «Где ты?»

      А там другой Жилец уж – сед

      И слеп с побрызгов белой краски,

      И смотрят только губы маски