– Минимум двадцать минут, иначе она всем растрезвонит, что ты в постели – полный ноль.

      – Если ты копошишься дольше десяти минут, то ты понятия не имеешь о том, что вообще делаешь.

      – Да ты сам не имеешь понятия, что делаешь!

      Флинн Паркер откинулся на спинку кресла, его загипсованная нога покоилась на пуфике. Он молча слушал, как два его лучших друга, уже изрядно пьяные, спорят о сексе.

      – Если бы хоть один из вас знал, что делает, вы бы не были одиноки, – сообщил он своим друзьям.

      Гейдж Флеминг и Рид Синглтон растерянно моргнули, глядя на Флинна, словно вообще забыли о его присутствии, что, учитывая количество выпитого, неудивительно. Гейдж схватил почти пустую бутылку виски и плеснул по щедрой порции себе и Риду. Флинну сегодня не наливали, потому что на сегодняшний день ему приходилось довольствоваться болеутоляющим.

      – Кто бы говорил, – хмыкнул Рид; из-за алкоголя его британский акцент становился гораздо заметнее. – На твоем безымянном пальце больше нет кольца.

      – Вот поэтому мы здесь. – Гейдж отсалютовал своим бокалом.

      Да, за это Флинн бы с удовольствием выпил. Именно его недавний разрыв с Вероникой и привел троих друзей сюда, в горы Колорадо, чтобы покататься на лыжах. В последний раз они были здесь на втором курсе колледжа, а теперь снова чувствовали себя почти детьми, словно это место было машиной времени.

      Гейдж и Рид постоянно хвастались своими успехами на любовном фронте, а Флинн оказался достаточно глуп, чтобы попробовать свои силы на горнолыжном склоне. Опять… И теперь недостаток мастерства снова привел его в больницу, только на этот раз он сломал ногу. Да, лыжи – определенно не его вид спорта.

      Флинн снова мысленно вернулся к Веронике.

      Бывшая жена, которая разрушила его жизнь и его мировоззрение. Друзья Флинна приехали сюда под предлогом того, что должны встряхнуть его и развеять тоску, но на самом деле друзья не расставались с тех самых пор, как учились в колледже. Конечно, Рид ненадолго уезжал обратно в Лондон, но он все равно вернулся.

      Перед тем как сесть в самолет, чтобы отправиться сюда, Флинн выяснил две вещи. Во-первых, пневмония его отца оказалась раком в терминальной стадии, так что Эммонс Паркер, скорее всего, умрет еще до того, как ему исполнится пятьдесят три. А во-вторых, когда Флинн вернется домой, он займет кабинет своего отца в качестве президента компании. Управлять «Монархом» – все, чего когда-либо хотел Флинн. До недавнего времени. Несмотря на то что он всегда старался угодить своему отцу, Эммонс скорее отталкивал сына, нежели принимал его, а теперь ответственность за отцовскую империю ложится лишь на его плечи.

      Рид громко рассмеялся над фразой, сказанной Гейджем, и Флинн растерянно моргнул, пытаясь сфокусироваться на происходящем. У него есть Рид, Гейдж и еще один лучший друг, который стал частью его жизни намного раньше, чем эти двое, – Сабрина Дуглас. Его лучшие друзья работали вместе с ним в «Монархе», а значит, вместе они справятся.

      Старшие сотрудники едва не сошли с ума, когда узнали, что Флинн скоро станет новым президентом, обвиняя его в уклонении от своих обязанностей. Но Флинн относился к благополучию компании так же серьезно, как и к пакту, о котором он размышлял с тех пор, как сломал ногу на этом чертовом склоне.

      – Помните наш пакт, который мы заключили в колледже? Когда поклялись никогда не жениться?

      – Ха! – победно хмыкнул Рид. – И даже в этой самой комнате.

      Гейдж поджал губы и нахмурился.

      – Той ночью мы были настолько пьяны, что одному богу известно, в чем мы еще поклялись.

      – Я нарушил свое обещание, а не следовало бы.

      Флинн действительно считал, что зря не воспринял тот договор всерьез. Это оказалось огромной ошибкой.

      – Я понимаю, почему ты вспомнил об этом именно сейчас, – сказал Гейдж. – Но на тот момент никто из нас не собирался остепениться.

      – Точнее, никто этого не хотел, – поправил Рид.

      Флинн указал своей бутылкой с водой на Гейджа.

      – Сколько ты встречаешься