Оживает речка детства.

      Рядом «умерли» заводы

      И уже не травят вместе

      Воздух, землю, лес и воду.

      Снова рыба заплескалась

      На знакомом перекате,

      И кувшинки, закрываясь,

      Прячут сердце на закате.

      В реку дождик не смывает

      Злую жижу удобрений.

      А над пашней не бывает

      Нынче тёплых испарений…

      Потому что НЕТУ пашен!

      И от ферм – одни скелеты,

      Их оскал беззубый страшен.

      Как беду исправить эту?

      Кто сумеет, кто научит

      Нас не гадить повсеместно,

      Чтоб не жить в «навозной куче»?

      Я не знаю, если честно…

      Кто поля весной разбудит,

      В борозду́ положит семя

      И когда такое будет?

      Может быть, научит время…

      Речка ж пусть тихонько плещет

      И журчит на перекате…

      Где бы взять вопрос полегче?

      Ну, даст Бог, терпенья хватит…

      Очень хочется быть добрым

      Очень хочется не злиться,

      Когда лупит жизнь по рёбрам.

      Всех прощать, не материться.

      Не судить других поспешно,

      Верить, что придёт прозренье.

      Не ко всем придёт, конечно,

      Но ведь будет озаренье!

      Очень хочется… и всё же,

      Как сапожник, матом крою…

      Помоги, не знаю, Боже,

      Как мне справиться с собою?

      Ты придёшь усталая, седая.

      Телогрейку снимешь у порога,

      Прислонившись к печке, отдыхая,

      Ты не сядешь – постоишь немного.

      Замела метель скрипучим снегом

      Синий домик у замёрзшей речки,

      В горнице чуть пахнет свежим хлебом,

      Да поёт сверчок в углу за печкой.

      И опять с привычною заботой

      Заснуют натруженные руки.

      За работой, вечною работой,

      Никогда не знающие скуки.

      Как прекрасен и ленив

      воздух ласкового юга!

      Он в себе соединил

      запах моря, вкус досуга,

      Беззаботный и хмельной,

      кружит голову, дурманит.

      Тихий шепоток волны

      сладкой сказкою поманит…

      Шорох гальки под ногой,

      крики крымского базара,

      Синь небес над головой,

      раскалённость тротуара,

      Тень резная под ногой,

      кипариса запах резкий…

      Раскадровкою такой,

      беспорядочной «нарезкой»

      Из былого и мечты

      Крым зовёт меня в дорогу.

      Я готов уже… скорей,

      не дождусь никак, ей-богу!

      Ветер жизни вымел головы,

      смёл романтику и волосы

      Да виски совсем нам сединой

      запорошил.

      Только сердце что-то мается

      и скулит дрожащим голосом

      Про судьбу несправедливую

      да метания души.

      Всё ему чего-то хочется,

      чтобы света, чтобы трепета…

      Чтобы добрым и порядочным

      повольготнее жилось.

      Но хохочет погань всякая

      над его невнятным лепетом,

      И дорога наша тянется

      по ухабам вкривь и вкось.

      Наша «пьеса» продолжается

      новым актом с понедельника.

      Мы её играем яростно,

      так, что сердце на разрыв!

      Все! И роли у нас главные.

      И трудяги, и бездельники —

      Все играют очень жизненно,

      в труппу Жизни поступив.

      Мы с листа играем набело,

      и суфлёрской нету будочки,

      И накал страстей, как водится,

      с каждой репликой растёт.

      Потихоньку за кулисою

      нам играет Пан