Голос моей сестры эхом донесся из прихожей:

      – Тея, поехали уже!

      – Иду, – крикнула я, сидя в своей старой спальне в доме наших родителей.

      Я приезжала к ним на лето и превратила свою бывшую комнату во временную художественную студию, с брезентом на полу и огромным холстом на мольберте у окна. Делия ныла, что я дома всего три дня, и уже вся перепачкалась красками, а ведь мне еще идти к ней на выпускной? Но не рисовать три дня для меня все равно что не есть и не дышать.

      За моей спиной по «Нетфликсу» показывают «Офис», лучший в мире сериал. Я каждую серию по сто раз пересмотрела. Мама предполагала, что я так им одержима, потому что сериал похож на меня: смешной, честный и шутки сыпятся в самые неподходящие моменты. Что ж, виновна по всем пунктам.

      Я убрала прядь светлых волос с глаз и вытерла руки о льняной халат. Фиолетовые и оранжевые мазки добавились к полосам желтого и темно-синего цвета. Обычно я использовала не только кисти, но и свои пальцы. Папа любил дразнить, мол, я как начала рисовать пальцами в детстве, так и не смогла остановиться.

      Брезент зашуршал под моими босыми ногами, когда я отступила, чтобы оценить холст. Египетская пирамида отбрасывала темную тень на золотой песок пустыни в лучах заходящего солнца.

      Мой взгляд переместился на фотографию, сделанную мною во время нашей семейной поездки в Гизу прошлым летом. Я не знала, что в этих проклятых пирамидах – или истории Египта вообще – так меня очаровало, но я просто помешалась на этой теме. Огромные гробницы были ошеломляющими. Египтяне заполнили их комнаты всем, что может понадобиться фараону в загробной жизни.

      Словно он не умер, а просто ненадолго отлучился.

      – Как в путешествие, – пробормотала я.

      – Алтея, спускайся сейчас же! – заорала Делия. – Мы же опоздаем!

      – Мы при всем желании не опоздаем, ведь ты потребовала выехать за три часа до начала! – крикнула я в ответ.

      Затем склонила голову к своей работе, и мои губы сами собой растянулись в улыбке. Я всегда позволяла картине самой решать, когда работа над ней завершена, и эта как раз закончилась. Цвета и формы отображали величие пирамиды, красоту пустыни и необъятность неба над головой именно так, как я хотела.

      Я сняла халат. Под ним на мне было розовое шелковое платье. Быстрый осмотр выявил лишь несколько брызг краски на подоле.

      Голос Делии снова подхлестнул меня.

      – Я знаю, что мой выпускной ничего для тебя не значит…

      – Тея, дорогая, – позвала мама, мягко вклиниваясь в разговор. – Пожалуйста, спускайся.

      Я последний раз взглянула на картину и улыбнулась.

      – Ничего вышло, – сказала я самой себе.

      – Тея, богом клянусь…

      – Да иду я! – Я выключила телевизор и шумно спустилась по лестнице. – Действительно давайте поспешим, а то вдруг нам придется сидеть несколько часов и ждать начала.

      Наши родители – Сандра и Линден – уже переоделись в элегантные наряды и ждали меня вместе с Делией. Сестра была в темно-синей выпускной мантии. Она пригладила выбившуюся прядь своих темных волос до плеч и смерила меня полным презрения взглядом, пока я запихивала ноги в туфли на низком каблуке, которые она заставила меня надеть по случаю.

      – Мой выпускной, мне и решать, когда выезжаем, – заявила Делия. – И что на тебе такое?

      – Каблуки, – ответила я. – Но лишь потому, что ты меня вынудила.

      – Я про платье. Оно все в краске.

      – Всего пара капелек. Придают изюминку наряду.

      Делия закатила глаза.

      – Ты грязная. Как всегда. Удивительно, что хоть волосы расчесала.

      – Ну сегодня же суббота. – Я подмигнула папе.

      Он подмигнул в ответ.

      – Идем, милые. Туда добираться час. Если выедем сейчас, то прибудем на место… – Сделал вид, будто сверяется с часами. – Да, сильно заранее.

      Делия со свистом втянула воздух, переходя в свой печально знаменитый деловой режим.

      – Знаю, по-вашему, я чокнутая, но вы мне еще спасибо скажете, когда не придется судорожно искать место для парковки. Народу ожидается много, и я беспокоюсь, что мы опоздаем.

      – Ты? Беспокоишься? Да ладно.

      – Боже, ты хоть раз в жизни можешь отнестись к чему-то серьезно? – спросила Делия, оборачиваясь ко мне. – Перестань шутить. И когда церемония начнется, не смей устраивать сцен и позорить меня.

      Я невинно моргнула.

      – Ты о чем?

      Она подарила мне Смертоносный Взгляд Делии.

      – Ты знаешь, о чем я. Ничего неуместного.

      – С тобой не повеселишься.

      – Зато