«Ночной тур Честертона», «Шоу-Экспресс» —

      Английский завтрак для умов и для сердец,

      И мчимся мы сквозь паровозный дым,

      Моим внимая снам полночным и дневным.

      Вот Шоу с печеньем в банке жестяной:

      «Бери, дитя, – кричит. – За мной, за мной!»

      Он, словно Божий Глас, с небес возник.

      За ним вошли Г. К. и проводник.

      Марк Твен и Диккенс по путям бегут:

      «Постойте! Дерните стоп-кран!», – орут.

      «И так стоим! – Шоу хмыкнул. – По местам!»

      Вслед Заповеди Божьей, данной нам,

      Помериться умами мы спешим,

      Лишь Шоу сидит меж нами, недвижим,

      Чуть слышно он начать Игру велит —

      Один лишь чих его нас всех расшевелит.

      В меха одет, явился Эдгар По,

      Холодный вихрь кружит вокруг него.

      Его чело – как бледная луна,

      Что гаснет ночью, днем встает от сна.

      Сражен Чарльз Диккенс, Твен: «О боже мой!»

      Г. К. и Шоу? Как смертною тоской

      Ослеплены. Лишь я один средь них

      Напев Эдгара слышу, прост и тих.

      Влетает Уайльд: багряный барабан

      Его таит коварство и обман.

      Вот входит Мелвилл, Редьярд Киплинг с ним.

      Тот белый, словно Кит, другой, как Ким,

      В индиго. Вот лорд Рассел, хитрый гном —

      Его цилиндр величиною с дом

      Бросает вызов Шоу и Честертону,

      А По сердито в глубине вагона

      Умы и шляпы на свой лад кроит,

      А Киплинг Уэллса за «Страну слепых» честит.

      Но, чу! Здесь что ни слово, то алмаз!

      Занудство? Нет! От этого Бог спас!