Пролог

      В тот темный январский вечер три шикарных машины с дипломатическими номерами выстроились в ряд в зоне прибытия аэропорта Абу-Даби. Все они приехали встречать меня, и я должен был сделать выбор: в какую из них садиться. Выбрал я неправильно. И пропал.

      Ну то есть не совсем, не буквально пропал. Но угодил в серьезный переплет, с далеко идущими для меня, моей семьи, а может быть, и для некоторых других людей последствиями. Подумать только: от чего порой зависят повороты, зигзаги и даже итоги нашей жизни. Если бы я только знал, как много будет определено тем моим выбором, то я бы, конечно, удосужился серьезно подумать, прежде чем решить, в какую из трех машин сесть. А я просто поддался импульсу.

      Приключения, часто пугающие, сопровождали меня всю жизнь. Впервые попал за пределы родины только в 1978 году и сразу – с корабля на бал – оказался посреди ливанской гражданской войны. И долго потом отправляли меня исключительно на Ближний Восток – проклятие арабистского образования. И только во второй половине жизни сумел избавиться от него, превратиться в «арабиста-расстригу» и вдоволь наездиться по другим совсем регионам и континентам. Больше чем в 60 стран ступила моя нога, и в некоторых из них удалось даже пожить! Но разного рода приключения все равно преследовали меня, хоть я к ним нисколько не стремился – видно, планида у меня такая. Я в конце концов просто устал от них. Надеюсь, что удастся теперь на английском морском берегу, с которого в ясную погоду хорошо видна Франция, наконец отдохнуть, спокойно предаться воспоминаниям.

      Но все же самое феноменальное и важное приключение, круто изменившее жизнь, началось именно тогда, в январе 1991 года.

      Некоторые имена изменены.

      Глава первая

      Опасная комедия ошибок

      ОАЭ

      Закрываю глаза и вижу: трое солидных господ, вернее, в те времена еще товарищей, поджидают меня в зале прилета. Двое стоят вместе и разговаривают, третий, значительно старше остальных, седой, коренастый, восточной внешности, держится особняком. Он – единственный, кого я знаю в лицо, но вот ерунда какая: его-то здесь увидеть я никак не ожидал. Это для меня сюрприз, даже шок, может быть, у меня челюсть отвисла в буквальном смысле этого выражения. Наверно, он встречает не меня, а какого-то другого пассажира из Москвы, думаю я – и ошибаюсь. Он делает шаг мне навстречу и широко, во все лицо, улыбается. Он здесь именно по мою душу.

      – Привет! – говорит он.

      – Привет, – выдавливаю я из себя. – Никак не ожидал тебя здесь увидеть.

      – Меня Витя попросил подменить его и встретить тебя. А то у него жена срочно в Москву собралась, он ее провожает в зале вылетов. Кстати, познакомься, это Саша, первый секретарь посольства, а вот этот юноша – Сергей, заведующий бюро АПН.

      Седовласый легонько подталкивает меня в сторону двух незнакомых мне советских загранработников, я улыбаюсь, жму руки. Симпатичный апээновец Сергей расплывается в улыбке в ответ, дипломат Саша сохраняет выражение серьезной сосредоточенности, подходящей его официальному статусу.

      – Видишь, сколько народу тебя встречает, тебе надо выбрать, с кем из нас ты поедешь, – говорит тем временем седовласый, и за его любезной интонацией мне чудится легкая скрытая насмешка.

      Я растерян. Перевожу взгляд с одного на другого, потом на третьего. Сережа все еще приветливо улыбается, а двое остальных сохраняют невозмутимое выражение лиц – сфинксы да и только. Что же, черт возьми, делать?

      Моя газета – «Известия» – отправила меня на Арабский Восток освещать грядущую войну в Заливе – все считали ее неизбежной. Весь вопрос был только в том, когда и как начнутся боевые действия. И никто не знал, как долго они продлятся, сколько времени понадобится коалиции 35 государств во главе с США, чтобы заставить иракскую армию уйти из оккупированного Кувейта. Редакция решила, что мне надо попытаться попасть в Саудовскую Аравию, которой отводилась важная роль в предстоящей операции «Буря в пустыне» и которая считала себя следующей целью в экспансионистских планах иракского диктатора Саддама Хусейна, а потому была кровно заинтересована в успехе коалиции. К тому же Саддам грозил в случае начала военных действий нанести удары по саудовской территории. Короче говоря, эта страна находилась практически на передовой. Там и было самое место журналисту. Но фокус состоял в том, что дипломатических отношений между СССР и королевством в то время не было, и для советского гражданина получить саудовскую визу считалось делом почти невозможным. Заместитель министра иностранных дел СССР Владимир Федорович Петровский, с которым у меня сложились дружеские отношения, считал, что легче всего добыть заветную визу было бы в Абу-Даби, учитывая теснейшие союзнические связи между Эр-Риядом и Эмиратами.

      – К тому же там посол – Харчев, наш человек. Вы же знаете его историю, – сказал мне Петровский. – Я ему напишу, попрошу сделать все возможное, чтобы вам помочь.

      «Наш человек»? Я с полуслова понял, что Петровский имеет в виду под этим термином. История Харчева была в Москве на слуху. Малопримечательный партаппаратчик,