Ангел рассвета – 1. Люцифер – сын зари. Натали Якобсон
Читать онлайн книгу.
мир. Но эта частица вносила волшебство во все, от нее не могли оторвать глаз, но за ней не смели следовать, будто кто-то позади нее, невидимый и опасный, заранее предупреждал «не прикасайтесь».
Отец не был против ее ночных эскапад. Даже можно было подумать, что он не подозревает об этом, так спокойно он всегда себя вел, будто даже не заметил, что она вернулась лишь под утро, но Николь не сомневалась, что он тайно подсылает следить за ней своих самых натренированных телохранителей. Зачем? Разве он не чувствует, что среди людей для нее нет опасности, ни когда она продирается мимо шумной толпы на ночном празднестве, ни когда в одиночестве идет по темной улице. В ней ведь есть что-то нечеловеческое, поэтому ей нечего бояться человеческих средств обороны или нападения. Или просто она всегда не одна, даже когда рядом нет людей. Просто не одна, и все. А кто с ней рядом, она понять не может. Но ведь это факт, и отец сам иногда на что-то намекает. Иногда что-то проскальзывает в его глазах. Иногда. В последнее время чаще.
Николь прикрыла веки, вспоминая свою мать, голубоглазую, темноволосую женщину, с красивыми чертами лица, хрупким телом и одержимым характером. Она совсем была не похожа на свою мать, ни черточкой, ни цветом глаз, ни лицом и уж тем более манерами. Эббигайл Гордон, в девичестве де Вильер, болезненная, чахоточная аристократка из семьи французских креолов, живших здесь еще с периода самого заселения Луизианы. Ею можно было бы гордиться, и ее родословной, и ее состоянием, и ее миловидностью, если бы временами она не становилась абсолютно невыносимой, конечно, только тогда, когда рядом не было отца. В его присутствии она будто бы цепенела. Чаще всего отец с ней даже не разговаривал, но однажды ночью, кто-то разбудил Николь, она не увидела того, кто тронул ее за плечо во сне, его просто не было, но когда она спустилась в кабинет отца, то подслушала, как сильно родители скандалят, и удивилась, что они не перебудили весь квартал. За приоткрытой дверью билась посуда, Эббигайл выкрикивала угрозы, чьи-то ногти скребли по стене, звенело стекло, и кто-то громогласным, шипящим голосом угрожал в ответ, но это не был голос отца.
Тот человек, который для каждого ребенка должен был бы стать самым любящим на свете – мать, причинил Николь такое зло, от которого она не могла оправиться до сих пор. Эбигайл с таким неистовством тащила подрастающую дочку в церковь, почти до крови впивалась ей в руку и вела за собой или завлекала уговорами в храм, рассказывала нелепые истории о том, что такая девочка, как Николь никогда в своей жизни не будет счастлива, если не станет ходить туда, как можно чаще. А там…
Девушка болезненно зажмурила глаза. Сыпь из красных, жгучих, будто отравленных пятен до сих прожигала ей кожу. Странная аллергия, возникшая у нее только после частых причастий, давно прошла, но боль от нее осталась до сих пор. Материнский фанатизм привел к ужасным последствиям, Николь сделалось так