Когда зарницы время задувало

      Дыханьем полутьмы, кидая в сон, —

      С моей души снимая покрывало,

      Заглядывал в глаза мои Харон.

      Немой вопрос бил в сердце громче грома:

      «Зачем?..» Но у меня сомненья нет.

      Вдыхая содроганья окоёма,

      «За радостью!» – кричала я в ответ.

      И волны одинокого прощанья,

      Теплом любви и нежности обдав,

      Отхлынули в пучину мирозданья.

      И мир лучом обвился как удав.

      За шагом шаг, за болью боль годами.

      За криком крик, за далью даль во мгле.

      С потерями, неправдами, трудами

      Вершился путь по горестной Земле.

      Меняя маски, меряя одежды,

      Отлаживая сотни проб и схем,

      Ища Любви, и Веры, и Надежды

      С немым недоумением: зачем?

      Но вдруг в ночи – оно всегда внезапно —

      Под ложечкой кольнёт – ну, всё, пора…

      Любимый взгляд последней болью-каплей

      Глядит мне в душу молча до утра.

      Но покрывало вновь согреет плечи,

      И успокоит вмиг вопрос немой:

      «Ты с чем?..» – и я рванусь ему навстречу,

      Отвечу тихо: «С радостью, домой…»

      Что же вы, мои Сирин и Алконост,

      Не поёте, не рвёте звенящих струн!

      Заплетает косицы летящий мост,

      Что из звёздно-кристальных янтарных рун.

      По нему я пойду в тишине одна.

      Даже вы не взлетите за мною вслед.

      Три крыла на двоих – эта мера сна

      За туманную бездну тягучих лет.

      Встрепенитесь, взметнитесь, сорвите сны

      Звуком горького сердца и сладких слов!

      То печалью, то радостью тишины

      Пусть сияет дорога моя в любовь.

      ***

      В необъятной Вселенной, где звёздам нет просто числа,

      В буйном вареве времени, что равносильно нулю —

      Есть родная звезда для меня – так незримо светла,

      Что, не ведая как, я её бесконечно люблю.

      Даже если дожди заслонили небесный экран,

      Даже если лучи полнолетнего солнца в глазах —

      Я услышу её тонким эхом сердечных мембран,

      Я увижу её отраженьем в твоих бирюзах.

      Непрерывным дыханием в том озаренье живу,

      И уже не могу без её неземного тепла.

      Даже снится порою, что свиделись мы наяву,

      Что былинкой душа моя там навсегда проросла.

      Будет утро погожее, верю – откроется путь.

      Мои крылья уже в переливчатом звоне пера.

      И мечты оживут, ожиданий осталось чуть-чуть.

      Моя звёздочка мне подмигнёт: собирайся, пора!

      В небытии былая боль и грусть.

      А новое – ещё с превысшей болью.

      Но сердца жар клокочет своевольем:

      Пусть содраны колени, локти – пусть!

      Как будто – в мир – по родовым путям,

      Отринув лоскуты отжившей кожи.

      Их за собой тащить – себе дороже,

      Долой! Утёнок гадкий – к лебедям!

      И вот опять безмолвие… Исток

      Уже в тебе, могуществен и светел.

      И на лету срывает вольный ветер

      Остатки сладких слёз с холодных щёк.

      ***

      Ах, это жизнь! Я дышу, я вдыхаю рожденье.

      Чая глоток и глоток лучезарного света.

      Ветер в лицо завершает моё пробужденье.

      Птичий привет растворяет былые приметы.

      Дробь каблуков рассыпается в джазе проспектов.

      Встречи случайные будто бы вспышки квазаров.

      Перебирает субъект моего интеллекта

      Порции офисов, скверов, трамваев, базаров.

      Мячиком в ритме сердечном взлетают минуты,

      В каждой – такое обилие новых явлений!

      Очарование цветом коварной цикуты —

      Вот и вспорхнуло, как бабочка, стихотворенье.

      Матрица плавится, день откипает и никнет.

      Бабочку ждёт утоление капелькой влаги.

      Небо