Глава 1

      Этот солнечный сентябрьский день оказался полон неожиданностей. Первая из них случилась сразу после столкновения с деревом, когда я, мгновенно оценив обстановку и сообразив, что машина не перевернулась вверх тормашками, а все стекла целы, выключил зажигание и обернулся.

      Я, конечно, не ожидал увидеть его на полу, так как во время езды он всегда сидел в напряженной позе, судорожно вцепившись в поручень, но был уверен, что мне предстоит выдержать его взгляд, преисполненный дикой ярости. Вообразите мое изумление, когда вместо этого я увидел, что он как ни в чем не бывало восседает на месте и его круглое лицо выражает лишь облегчение, я бы даже сказал, умиротворенность. А уж кому, как не мне, знать выражение лица Ниро Вулфа. Я застыл от изумления.

      – Слава богу, – прошептал он.

      – Что? – встрепенулся я.

      – Я сказал: «Слава богу». – Вулф отстегнул ремни и погрозил мне пальцем. – Это случилось, а мы целы. Ты ведь знаешь: я терпеть не могу автомобили. Я глубоко убежден, что они только делают вид, будто подчиняются управлению, но рано или поздно непременно поведут себя согласно собственным прихотям. Так оно и вышло. Но мы уцелели. Слава богу, что на этот раз прихоть не оказалась смертоносной.

      – Какая там, к черту, прихоть! Знаете, что случилось?

      – Я сказал – прихоть. Отправляйся!

      – В каком смысле «отправляйся»?

      – Я имею в виду – поехали дальше. Заводи эту чертову машину!

      Я открыл дверцу, выбрался наружу и проковылял вперед – посмотреть, что произошло. Налюбовавшись зрелищем, которое предстало передо мной, и обойдя вокруг, я распахнул заднюю дверцу и доложил:

      – Хорошенькая прихоть! Пожалуй, надо записать этот случай – впервые за девять лет, что я вожу ваши машины, мне пришлось остановиться не по собственному желанию. Вчера колесо было в полном порядке. Его или прокололи в гараже прошлой ночью, или я сам это сделал, хотя последнее маловероятно. Во всяком случае, когда лопнула шина, мы ехали со скоростью пятьдесят пять миль. Машина съехала с дороги, но не потеряла управления, и я уже успел притормозить и стал выворачивать руль, как тут подвернулось это чертово дерево. А теперь вот бампер сплющен, капот помят и радиатор течет…

      – Сколько тебе понадобится времени на ремонт?

      – Нисколько. Легче восстановить Помпею.

      – Кто же отремонтирует машину?

      – Механики в гараже.

      – Но ведь мы не в гараже.

      Вулф закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Спустя несколько мгновений он открыл их и со вздохом спросил:

      – Где мы?

      – В двухстах тридцати семи милях к северо-востоку от Таймс-сквер. В восемнадцати милях к юго-западу от Кроуфилда, где ежегодно проходит Североатлантическая ярмарка, которая открывается во второй понедельник сентября и продолжается…

      – Арчи, перестань паясничать! – Он посмотрел на меня с упреком. – Что нам теперь делать?

      Признаться, я был растроган. Сам Ниро Вулф спрашивал меня, что нам делать!

      – Не знаю, как вы, – сказал я, – но я собираюсь покончить жизнь самоубийством. На днях я вычитал в газете, что японцы всегда так поступают, когда подводят своего императора. А чем я хуже какого-нибудь японца? У них это называется сеппуку. Не харакири, как некоторые думают, – так в Японии говорят крайне редко, – а именно сеппуку.

      – Что же нам теперь делать? – терпеливо повторил Ниро Вулф.

      – Остановим попутную машину и попросим подвезти. Желательно до Кроуфилда, где для нас забронирован номер в отеле.

      – Ты поведешь ее?

      – Кого?

      – Машину, которую мы остановим.

      – Я не уверен, что кто-нибудь в здравом уме доверит мне свою машину, увидев, что сталось с нашей.

      Вулф поджал губы:

      – Я не поеду с незнакомым водителем.

      – Тогда я один доеду до Кроуфилда, возьму напрокат машину и вернусь за вами.

      – Нет. Это займет добрых два часа.

      Я пожал плечами:

      – По дороге, примерно в миле позади нас, я заприметил какой-то дом. Могу прогуляться туда и позвонить в Кроуфилд, чтобы за вами приехали.

      – А я останусь в полном одиночестве в этом обездвиженном монстре?

      – Совершенно верно.

      Он отрицательно покачал головой:

      – Ни за что!

      – Вы не согласны?

      – Нет.

      Я отошел в сторонку, чтобы окинуть взглядом окрестности. Стоял прекрасный сентябрьский день, и залитые солнцем живописные холмы и ложбины северной части штата Нью-Йорк умиротворяли взор. По дороге, с тех пор как я съехал с нее и врезался в дерево, не прошла еще ни одна машина. Впереди, ярдах в ста, дорога сворачивала и исчезала за деревьями. Дом, который мы миновали, виден не был. Вдоль пологого луга, насколько хватало глаз, тянулся белый дощатый забор, а за ним – зеленое пастбище. За пастбищем,