© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

      Мужчине всегда чего-то не хватает.

      Мужчина всегда в Поиске.

      Таким уж его сотворил Бог.

      Женщина же бывает в Поиске только в том случае когда не устроена ее личная жизнь. Если у нее нет семьи, детей, свободных денег, уютного дома.

      Словом того, что она должна оберегать, о чем призвана заботиться. Если же у нее все это есть, она спокойна.

      Такой уж ее Бог сотворил.

      А у Альбины Константиновны – сорокашестилетней женщины, заведующей кафедрой архитектуры, доцента и соавтора целого ряда научных книг и статей, все было в порядке. Был дом, то есть прекрасная квартира в центре города.

      Был муж, профессор того же института.

      И двое детей. И машина. И дача.

      И вдруг – откуда-то – непонятное волнение.

      Неудобство в душе.

      С чего бы это?

      Казалось бы, жизнь вокруг сложилась. Казалось бы, мир вокруг спокоен и упорядочен.

      Но с нею что-то стало твориться.

      В эти самые последние осенние дни, когда зима еще не установилась, но с углов тянуло вполне зимним холодком.

      Деревья пока еще не застыли, но уже оголились, почернели. Певчие птицы еще посвистывали, но преобладало уже воронье карканье.

      И Альбина Константиновна внешне была, вроде все та же. Вот только губы… Губы стали тоньше.

      И голубые глаза сделались синими.

      И мочки ушей побледнели. Даже костяшки пальцев натянули тонкую кожу до посиневшей белизны.

      Да еще пульсировала в бешеном ритме голубая жилка на шее.

      Все это было едва заметно, но все-таки было.

      Она сидела в своем кабинете и уже в десятый, наверное, раз набирала на своем сотовом один и тот же номер, никак не решаясь нажать кнопку вызова.

      Сбрасывала и снова набирала.

      Сбрасывала и набирала.

      Шальная муха с лету ударилась в стекло, и оглушенная ударом, кувыркнулась на подоконник.

      Альбина Константиновна вздрогнула и подошла к окну, посмотрела на муху, на телефон в своей руке и решительно нажала на кнопку вызова.

      Через три гудка, мужской голос ответил:

      – Алло?

      Альбина Константиновна вспыхнула и, борясь с волнением, сказала:

      – Здравствуйте, Иван Федорович. Вас беспокоит Альбина Константиновна. Вы меня не знаете, но меня знает ваша сестра. Я попросила ее, узнать у вас, можно ли мне вам позвонить, и она мне сказала, что переговорила с вами… и вы сказали, что можно. Вот я вам и звоню.

      – Да-да, я вас слушаю.

      – Иван Федорович, я хотела бы с вами увидеться. Но так, чтобы рядом не было ваших водителей, охранников и помощников.

      Все это Альбина Константиновна выпалила на одном дыхании и замерла, ожидая ответа.

      В трубке молчали. Прошла секунда, вторая…

      Альбина Константиновна побледнела, во рту пересохло, и в тот момент, когда она была близка к обмороку, трубка заговорила:

      – Извините, что молчу. Просто соображаю, как бы это сделать.

      Альбина Константиновна судорожно вздохнула и машинально ответила:

      – Да-да, я понимаю.

      – Ну-у… я более или менее свободен в воскресенье. Вас это устроит?

      – Устроит, – поспешно ответила Альбина Константиновна, хотя на выходные собиралась с семьей на дачу.

      – Тогда давайте часов в двенадцать. Я сам буду за рулем.

      Заберу вас, и поедем пить чай. Куда за вами подъехать?

      – К центральному входу парка Пушкина.

      – Хорошо.

      – А как вы меня узнаете?

      – Да уж узнаю как-нибудь. До свидания.

      – Да-да, конечно, – ответила Альбина Константиновна и медленно опустилась на стул, даже не заметив, что не попрощалась и не отключила телефон.

      До воскресенья оставалось пять дней.

      В воскресенье, в двенадцать часов Иван Федорович подъехал на джипе, к условленному месту.

      День выдался солнечный. Подувал легкий прохладный ветерок. Людей и машин было мало. Иван Федорович смотрел на проходящих женщин, пытаясь угадать в одной из них Альбину Константиновну. И думал, что это Альбине Константиновне от него надо.