Мне гидролог говорит:

      – Смотри!

      Глубина

       сто девяносто три! —

      Ох, и надоела мне одна

      не меняющаяся глубина!..

      В этом деле я не новичок,

      но волнение мое пойми —

      надо двигаться вперед,

      а мы

      крутимся на месте,

       как волчок.

      Две недели,

      с самых холодов

      путь такой —

      ни сердцу, ни уму…

      Кто заведует движеньем льдов?

      Все остановил он

       почему?

      Может, по ошибке,

      не со зла?

      Может, мысль к нему в башку пришла

      что, мол, при дальнейшем продвижении

      расползется все сооружение?

      С выводом он явно поспешил —

      восхитился нами

      и решил

      пожалеть,

      отправить на покой.

      Не желаю

       жалости такой!

      Не желаю,

       обретя уют,

      слушать,

      как о нас передают:

      «Люди вдохновенного труда!»

      Понимаешь, мне обидно все ж…

      Я гидрологу сказал тогда:

      – На Дрейфующем проспекте

       ты живешь.

      Ты же знал,

       что дрейф не будет плавным,

      знал,

       что дело тут дойдет до драки,

      потому что

      в человечьи планы

      вносит Арктика

       свои поправки,

      то смиряясь,

      то вдруг сатанея

      так,

      что не подымешь головы…

      Ты же сам учил меня, что с нею

      надо разговаривать

      на