Могучий латыш.

      Он приезжал в морозы,

       по-сибирски лютые,

      своей несокрушимостью

      недругов разя.

      Не пахло иностранщиной!

      Пахло

      Революцией!

      И были у Революции

       ясные глаза…

      А годы над страною летели громадно.

      На почерневших реках

       дождь проступал,

       как сырь…

      Товарищ Революция!

      Неужто ты обманута?!

      Товарищ Революция,

      где же твой сын?

      В какую мглу запрятан?

      Каким исхлестан ветром?

      Железный человечище.

      Солдат Октября.

      Какими подлецами

      растоптан,

      оклеветан?..

      Неужто, Революция,

      жизнь его – зря?!

      От боли, от обиды

      напрягутся мышцы.

      Но он и тогда не дрогнет,

       все муки стерпя.

      В своем последнем крике,

      в последней самой мысли,

      товарищ Революция,

      он верил в тебя!..

      Да будет ложь бессильной.

      Да будет полной правда…

      Ты слышишь, Революция,

       знамен багровых

       плеск?

      Во имя Революции —

      торжественно и прямо —

      навстречу письмам

       Эйхе

      встает партийный съезд!

      Рокочет «Интернационал»

       весомо и надежно.

      И вот,

      проклиная жестокое вранье,

      поет Роберт Эйхе —

      мой незабвенный тезка!..

      Сын Веры