Бабочка маркизы Помпадур. Екатерина Лесина
Читать онлайн книгу.
. И человек прижал пальцы к шее, убеждаясь, что пульс отсутствует. В ее пустых глазах отражалась комната: желтые шторы, белый потолок и длинный светильник с соломенным абажуром, чем-то похожий на журавля в шляпе. Она любила необычные вещи.
Понимание пришло с ужасом.
Мертва!
Совсем мертва. Бесповоротно. Всегда дразнила, уходила, но возвращалась, даруя милость поцелуя. И порой позволяла больше.
– Ты же понимаешь, – говорила она, глядя в глаза. – Это лишь игра такая…
Или не говорила, но смотрела. Человек понимал ее так же хорошо, как себя. Лучше, чем себя.
Он опустился на колени перед кроватью и, закрыв лицо руками, заплакал. Слез не было, но сдавленные рыдания сотрясали его тело.
– Прости, прости…
Он не представлял, как будет теперь жить. Без нее? Он не умеет. И не желает учиться.
Хлопнула дверь, и раздались шаги.
– Дорогая, ты где? Я вот… – незваный гость вошел в комнату и застыл на пороге. Какое же глупое у него выражение лица. И что она нашла в нем? Что она находила во всех этих сволочах, которые тянулись к ней, желая одного – владеть ею единолично. А она принадлежала человеку и только ему. Обещала ведь.
Он заставил ее сдержать обещание.
– Кто ты такой? – мужчина держал в руках алые розы и пакет, из которого выглядывала бутылка.
Человек неловко поднялся, он открыл было рот, желая высказать все, что думает, но понял: никому это не интересно. И просто поднял пистолет. Дважды нажав на спусковой крючок, он зажмурился от громкого звука, но заставил себя выстрелить и в третий раз, прижимая ствол к льняному пиджаку.
Крови было на удивление немного. И вид ее отрезвил.
Кару не вернуть, но… у него получится жить дальше. Если, конечно, его не поймают. А для этого человек должен сделать так, чтобы эту парочку не искали. Они сами позаботились об уединении, человек же сделает остальное.
Он аккуратно упаковал вещи, не забыв паспорта. Тела перетащил в багажник – это отняло много сил, но расчленять человек не решился. Ему претил не столько вид крови, сколько необходимость изуродовать Кару, пусть бы и мертвую. Может, хотя бы теперь она упокоится с миром.
Упокоится навсегда в старом колодце заброшенной деревни, которую он проезжал, когда гнался за призраком Кары. Ведь хотел просто поговорить, объясниться… он не собирался никого убивать.
Конечно, не собирался. Он умолял ее вернуться, а она смеялась.
Довела!
Сама во всем виновата. Слишком долго испытывала любовь на прочность. И вот чем все закончилось.
Свалив трупы, человек отправил в колодец и чемоданы. Перегнувшись через край, он долго вглядывался в темноту, но не видел ничего. Хорошо. Здесь ее не найдут. А что сбежала… Кара всегда сбегала. Вернувшись в дом, человек старательно замыл кровавое пятно, заправил кровать – белье не перестилал, пусть тот, кто пойдет по следу Кары, убедится, что в этом доме она была, и не одна.
Вино открыл, выплеснув часть в умывальник.
Два бокала. Цветы.
Тот, другой, наивно полагавший, что удержит Кару, не будет разочарован. А гнев его послужит хорошим мотивом для обвинения в убийстве. Если, конечно, тела найдут…
Вернувшись домой, человек достанет золотую бабочку из плена коробки и будет долго любоваться ею. До рези в глазах, до голоса в голове.
– Думаешь, избавился от меня? – Кара всегда говорила насмешливо, выпячивая нижнюю губу, точно собираясь плюнуть в собеседника.
– Я тебя убил.
– Нет. Тебе так только кажется.
– Ты мертва.
– Посмотрим, – она засмеялась тем особенным хрипловатым смехом, который прежде сводил человека с ума. – Мертвые иногда возвращаются.
Он отбросил бабочку, и та упала на ковер. Желтое пятнышко на алом. Золото на крови.
Надо ее отправить Лехе. Пусть гадает, что значит этот подарок.
1721 год. Франция
Дитя родилось некрасивым.
Мать его, Луиза Мадлен, долго и с удивлением разглядывала младенца, пытаясь найти хоть что-то, что вызвало бы в ее сердце трепет, перерождающийся в любовь. Однако сердце стучало ровно, а в душе появлялась лишь брезгливость.
Девочка была невелика, красна, что, по уверениям повитухи, было обыкновенно для младенцев, и нервозна. Она дергала ручонками, шевелила крошечными ножками, будто бы желая сбежать из холодных материнских рук. Сморщенное личико не имело никакого осмысленного выражения, хотя Луизу Мадлен уверяли, будто бы дети, в мир приходящие, все ангелы.
От этой, пусть бы и омытой, пахло кровью, и Луиза Мадлен живо вспомнила испытанные при родах муки, дав себе слово, что никогда более не подвергнет себя подобному испытанию.
– Найдите ей кормилицу, – она вернула младенца повитухе, испытывая лишь облегчение оттого, что ей нет нужды возиться с этим существом.
За прошедшие годы благосостояние