Молюсь оконному лучу –

      Он бледен, тонок, прям.

      Сегодня я с утра молчу,

      А сердце – пополам.

      На рукомойнике моем

      Позеленела медь.

      Но так играет луч на нем,

      Что весело глядеть.

      Такой невинный и простой

      В вечерней тишине,

      Но в этой храмине пустой

      Он словно праздник золотой

      И утешенье мне.

      Подушка уже горяча

      С обеих сторон.

      Вот и вторая свеча

      Гаснет, и крик ворон

      Становится все слышней.

      Я эту ночь не спала,

      Поздно думать о сне…

      Как нестерпимо бела

      Штора на белом окне.

      Здравствуй!

      Тот же голос, тот же взгляд,

      Те же волосы льняные.

      Все как год тому назад.

      Сквозь стекло лучи дневные

      Известь белых стен пестрят…

      Свежих лилий аромат

      И слова твои простые.

      У кладбища направо пылил пустырь,

      А за ним голубела река.

      Ты сказал мне: «Ну что ж, иди в монастырь

      Или замуж за дурака…»

      Принцы только такое всегда говорят,

      Но я эту запомнила речь, –

      Пусть струится она сто веков подряд

      Горностаевой мантией с плеч.

      И как будто по ошибке

      Я сказала: «Ты…»

      Озарила тень улыбки

      Милые черты.

      От подобных оговорок

      Всякий вспыхнет взор…

      Я люблю тебя, как сорок

      Ласковых сестер.

      И когда друг друга проклинали

      В страсти, раскаленной добела,

      Оба мы еще не понимали,

      Как земля для двух людей мала,

      И что память яростная мучит,

      Пытка сильных – огненный недуг! –

      И в ночи бездонной сердце учит

      Спрашивать: о, где ушедший друг?

      А когда, сквозь волны фимиама,

      Хор гремит, ликуя и грозя,

      Смотрят в душу строго и упрямо

      Те же неизбежные глаза.

      На землю саван тягостный возложен,

      Торжественно гудят колокола,

      И снова дух смятен и потревожен

      Истомной скукой Царского Села.

      Пять лет прошло. Здесь все мертво и немо,

      Как будто мира наступил конец.

      Как навсегда исчерпанная тема,

      В смертельном сне покоится дворец.

      То змейкой, свернувшись клубком,

      У самого сердца колдует,

      То целые дни голубком

      На белом окошке воркует,

      То в инее ярком блеснет,

      Почудится в дреме левкоя…

      Но верно и тайно ведет

      От радости и от покоя.

      Умеет так сладко рыдать

      В молитве тоскующей скрипки,

      И страшно ее угадать

      В еще незнакомой улыбке.

      По аллее проводят лошадок

      Длинны волны расчесанных грив.

      О, пленительный город загадок,

      Я печальна, тебя полюбив.

      Странно вспомнить: душа тосковала,

      Задыхалась в предсмертном бреду,

      А теперь я игрушечной стала,

      Как мой