Кремль, царский дворец. 1606

      Действие первое

      Комната с иконами. Единственный предмет мебели – кресло Дмитрия.

      Дмитрий, Юр

      Дмитрий. Слушай же, твой царь влюблен.

      Юр. Бывает. И как зовут девицу?

      Дмитрий. Княжна Шуйская.

      Юр. Шуйская?

      Дмитрий. Да, в ней есть глубина. Она так задумчива. Не то что другие женщины, которые только и делают, что порхают с места на место.

      Юр. Ксения Шуйская – очень родовита. Посягательство на нее кое-кому не понравится.

      Дмитрий. То, что делает царь, понравится всякому.

      Юр. Умеренность – не признак слабости. Король Сигизмунд полагает, что вам не следует слишком раздражать ваших русских варваров.

      Дмитрий. С каких пор король судит о деяниях цесаря?

      Юр. Так или иначе, он помог вам занять трон.

      Дмитрий. Это трон моего отца. Король Польши всего лишь помог мне взойти на него.

      Юр. Верно. Но взойти на него помог вам король Польши. Не мешает иногда взглянуть на вещи с точки зрения их происхождения. Король понес расходы. И вы могли бы ради него несколько умерить свои амбиции.

      Дмитрий. Умерить? Разве я крепостной?

      Юр. Откровенно говоря, государь, Речи Посполитой уже надоело исправлять ваши ошибки и исполнять ваши капризы. В один прекрасный день Запад может бросить вас на произвол судьбы. Эта мысль не так уж немыслима.

      Дмитрий. А кто же тогда займется вашими грязными делами в России? Ну, хорошо, хорошо. Юр, золотой мой, не будем ссориться, нет причины. У меня самые честные намерения – жениться на Ксении.

      Юр. Государь, вы уже женаты.

      Дмитрий. Вероятно, в Кремле еще найдется яд. Оставь меня, я сообщу тебе об этом деле, когда сочту нужным.

      Юр. К вашим услугам.

      Дмитрий. Я представляю новое время, смену курса, господство милосердия и снисходительности. И никому не советую вставлять мне палки в колеса.

      Юр. Возможно, вы слишком безудержны в проявлении этих добродетелей. Везде говорят о мятеже.

      Начальник личной охраны.

      Дмитрий, Юр, Начальник охраны

      Начальник. Разрешите доложить, государь. Замышляется заговор.

      Юр. Кто его замышляет?

      Начальник. Неизвестно.

      Юр. Что мы о нем знаем?

      Начальник. Ничего.

      Юр. Почему же ты говоришь о заговоре?

      Начальник. Шум усиливается.

      Юр. Какой шум?

      Начальник. Шум на площади.

      Дмитрий. Что за шум?

      Начальник. Шум на площади, ваше величество.

      Дмитрий. О чем ты говоришь?

      Начальник. Я говорю о шуме на площади, он усиливается с каждым днем.

      Дмитрий. Говори громче, негодяй. Говори так, чтобы хозяин мог тебя услышать.

      Начальник. Я и так чуть ли не ору.

      Дмитрий. Почему же я тебя не слышу?

      Начальник. Площадь у кремлевской стены. Она шумит.

      Дмитрий. До сих пор я этого не замечал. Привык, наверное. И теперь мне кажется, будто собеседники говорят так тихо, что их не слышно. Своеобразный обман слуха. Так говоришь, площадь шумит?

      Начальник. Прислушайтесь.

      Дмитрий. Да, сейчас различаю. Похоже на свист чайника, который вот-вот закипит.

      Юр. Что ты там плел о заговоре?

      Начальник. Признак верный. Когда нет бунта, то и шума нет.

      Юр. Это всего лишь народ себя показывает.

      Начальник. Народ себя не показывает. Ему показывают.

      Юр. Как себя показать?

      Начальник. Да, ему показывают, как себя показать. На улице никогда не происходит ничего такого, чего бы не замыслили в задней горнице. Народ – это моя область, с вашего позволения. При ходьбе всегда одна нога впереди, другая сзади, хоть приказывай, хоть нет.

      Юр. Может быть, он изъявляет свою волю?

      Начальник. Когда я слышу, что народ изъявляет свою волю, я спрашиваю: Как зовут этого человека?

      Юр. Так как же зовут этого человека?

      Начальник. Говорят, видали князя Галицкого.

      Юр. Георгий Галицкий?

      Начальник. Он самый.

      Юр. Глупый горячий сорвиголова,