Когда опадет туман. И стар и млад. Андрей Писарев
Читать онлайн книгу.
еран
..Праздник победы – Уважаю…
..И люблю за классные фильмы, которые в это время показывают по ТВ..
..Люблю смотреть на ветеранов, увешанных медалями и степенно гуляющих по парку..
..Ага, в прошлом году случай был.
С краю местного парка, есть тошниловка, типа кафешки, там можно перекусить, и на розлив дают. А по праздникам в этом заведении выполняется годовая норма по выручке.
Вот и в этот день, уже с утра потянулся народец в парк, и мимоходом в заведение многие заглядывают, чтоб приготовить организм к праздничку.
К обеду уже свободного подхода к прилавку нет, толпа начинает гудеть и недовольно озираться по сторонам, в опаске отслеживая народ не желающий стоять в очереди, пытающийся проскочить на гнилой козе и тем самым оскорбляющий самолюбие всей этой уже серой массы.
После пары тройки инцендентов, с очень шустрыми уже не церемонятся, оглушают их криком, поливают слюной и грозят убить, при чем на полном серьёзе.
Вот, в эту уже разогретую как сковородку с прованским маслом толпу, откуда то с низу, из под боку, не сильно обращая внимание на злобное шипение, вклинивается уже заметно под мухой мужичёк, такой – «с ноготок».
Огроменная красная морда из середины очереди обещает зашибить, нашего «с ноготка», если он обслужится ранее его. Мужичек достает потрёпаную ксиву и тычет ею в морду буфетчицы, со сдавленным шипением, типа :
Я ВЕТЕРАН, МАТЬ ТВОЮ!!! ВИДИШЬ ИЛИ ТЕБЕ ГЛАЗКИ ТВОИ РАЗМАЛЁВАННЫЕ РАСКРЫТЬ!?? МНЕ ПОЛОЖЕНО БЕЗ ОЧЕРЕДИ!!
Слабенький, нетрезвый голосок срывается в попытке пересилить гул серой вонючей массы.
Мужичек собирается с силами и делает повторную попытку штурма прилавка. В этот момент, Жирная красная морда из середины очереди, наступает на ногу молодому парню, он недовольно пищит и зло озираясь по сторонам ищет на ком бы сорвать злость.
На глаза ему попадается наш «мужичёк с ноготок», с нескрываемой радостью он вцепляется ему в грудки и со всего маху по размашистой касательной запускает его в направлении дальнего угла заведения, где за столиком, плотно как листочки у ромашки сидит, сплющенная, толпа молодежи.
…Летит мужичек, ручонками машет, сходства с птахой ему добавляет старенький затёртенький семисезонный, тонкий балоневый плащик.
Мужичёк падает, шурша косточками о полированный мраморной крошки пол, его плащик задирается освобождаясь от пуговиц и тут -!!…
…Вдруг все помещение забегаловки заполняется серебрянным лёгким звоном, сотня весёлых солнечных зайчиков, откуда ни возьмись, рассыпались по стенам и потолку, ища за что зацепиться в выбоинах штукатурки.
Из под пол слетевшего затертого плащика, нестерпимо играя в случайном солнечном луче показалась грудь старика, как чешуёй покрытая орденами и медалями.
Старик охнул, и смущённо с недовольством глядя в глаза офанаревшей толпе, сделал попытку выползти на улицу. У него плохо получалось, видно ушибся копчиком, на четвереньках, погрёб к открытой двери.
Первым пришла в себя Большая красная морда, из середины очереди, врезав леща молодому парню он смёл народ от прилавка сунул в морду буфетчицы какие-то мятые дензнаки, взял стоявшую рядом бутылку водки, немного секунду посомневавшись вторую, и вышел.
Толпа, как будто снятая с паузы, с гомоном ринулась восстанавливать очерёдность у прилавка.
Выйдя на улицу, Большая красная морда искал глазами старика, старик вползал на лавку. Подсобив ему умоститься на лавке, Большая красная морда сунул старому в руки пластиковый стакан, секунду замявшись… ещё и бутылку непочатой водки… пробурчал невнятно и без эмоций – …ТЫ ПРОСТИ, ДЕД…
Открыл вторую бутылку, закружив содержимое парой махов руки, …влил его во внутрь непомерной глотки…
..Через две минуты, осознав что вся жидкость на месте, он свалился с лавки под кусты и захрапел.
Дед с опаской посмотрев на Красную морду, на бутылку водки в руке, сплюнул в сторону кафешки, улыбнулся какой-то внутренней улыбкой, невесть откуда свалившемуся счастью, и с кряхтением кособочась привстав, неровно поковылял к парковым воротам, к выходу..
Воробей
Воробей.
Тревожные ощущения в замутнённом мозгу Воробья усиливались спазмами внизу живота, он еле успел снять штаны…
Осеннее робкое солнышко несмело заглядывало в сортир через дырки от выпавших из досок сучков, свежий ветер задувал за край мешковины, служившей то ли ширмой, то ли дверью, то ли полотенцем в лучшем случае, в худшем – многоразовой туалетной бумагой.
Тревога поселилась в организме ещё вчера, когда к вагончику посредине поляны вытоптанного камыша подъехали две белых Нивы с государственными номерами.
Уже в том, как по-залихватски они подъехали, резко остановились, свистя перегретыми колодками тормозов, был конкретный намек на тревогу, веяло началом хреновых событий.
Тревога