Великая степь. Виктор Точинов
Читать онлайн книгу.и зависти не подверженное – смешно и глупо завидовать идеалу. Совершенству.
Херня есть, господа хорошие, царский “полный генерал” или “полный георгиевский кавалер” – сущая херня-с. Полный дембель – вот венец и квинтэссенция мироздания. Ведь ПД может все. Именно все. Уставы для него уже не писаны. Какие, к Чубайсу, дембельские работы?! Полный дембель выше этого – в разы. На порядки. Он может послать на известные три буквы не только лейтеху недоделанного, не знающего, что в уставах между строк изложено – и сам генерал туда же отправится, ежели позабудет, что солдат, кроме хреновой тучи обязанностей, еще и два-три права святых имеет.
Полный дембель должен выглядеть соответственно чину и званию – и Хрусталев был готов выглядеть. Парадка ПД – это не просто парадка, о-о-о-о… А уж у Вовки Хрусталева… Белоснежные аксельбанты, концы коих украшали автоматные патроны, отполированные старательными черпаками чуть не до прозрачности, сапожки – хром! – укороченные, расчетливо-примятые в гармошку пассатижами… Бляха ремня не просто сточена напильником “чтоб звезда торчала” и надраена асидолом до испускания лазерных лучей – теми же черпаками… Нет! Бляха заново сделана первогодком из урюков, знающим толк в чеканке, и герб на ней изображает… А, бля, какая на хрен разница, что он изображает – все псу под хвост.
Праздник накрылся.
Потому что встречал Хрусталев знаменательный день в наряде. На КПП. И даже не в Девятке, где кое-какие радости жизни до сих пор остались, а в самой занюханной дыре. На точке. На Третьем Посту. У черта в заднице…
Но его никто неволить не стал, все чин-чином, какие разговоры. Хочешь – демобилизуйся, пожалуйста. Сделай последний снимок для дембельского альбомчика на фоне башни у озера – и вали из Девятки. Дуй в любую точку России-матушки. Если, конечно, маршрут следования знаешь – а проездные документы выпишем. Только до вокзала или аэропорта, извини, подвезти не можем. Ты как-нибудь уж на своих двоих, или автостопом – тут попутные верблюды попадаются.
Но после Прогона путешествовать автостопом по степям Хрусталеву не хотелось. И другим дембелям не хотелось. Все, кроме троих местных урюков (раньше – местных), остались на сверхсрочную… А урюки ушли в степь и не вернулись. Ни в каком виде не вернулись. Даже голов ихних к периметру не подкинули…
Ну а законтрачился – бери АКС и не петюкай. Приказ на точку – езжай на точку. Раньше, до Прогона, контрактников уважали. А теперь… В Девятке еще туда-сюда, но на Посту… Спишь – как на срочной, жрешь – что на срочной, сношают так же… Стереги бочки с ГСМ да заправляй нефтевозы с полуострова… Черпаков нет. На сорок шесть рыл – ни одной бабы занюханной. Из всей половой жизни нормальным мужикам остается кулак да два истрепанных до дырок журнала, разъятых на листики… а каждая там красотка – хорошая твоя знакомая со своим ласковым прозвищем.
Правда, есть еще Рюхач, дерущий и в хвост, и в гриву… Но это уже для любителей.
Вовка злобно посмотрел на прапорщика Рюханова – тот дрых на топчане сном обожравшегося младенца. Вот – стали гонять в караулы прапоров. Офицеров даже… Ну и что с того? Дрыхнет, сука… Губами причмокивает. Бабу свою, видать, вспоминает. Ребята говорили, что его прапорщица на передок слабовата. То-то Рюхач волком на всех и дни в календаре вычеркивает. Если так – сразу, как сменимся, надо на нее залезть всенепременно. Вполне в тему – Рюхач меня тут раком ставил, а я там – Рюханиху. Спи, спи, рогатенький… Небось неделю назад, когда Гамаюна ждали, не дрых… Носился как наскипидаренный, и нас гонял – разве что траву не красили. Потому что краска зеленая кончилась.
…Фары Хрусталев заметил издали. Шум мотора услышал чуть позже. Не встревожился – свои. Кому еще? Чужие на верблюдах да на арбах все как-то…
Фары исчезли – как раз там, где должны были исчезнуть. Машина нырнула в ложбину в трех километрах от Поста. Шла с полуострова – и одна. Ночью – и одна. Странно.
Хрусталев закрутил ручку телефона. В похожие аппараты Ильичи и Свердловы в старых фильмах просили барышню дать им Смольный… Вовка знал, что на проводе никакой барышни нет, и она ему не даст – ни Смольный, ни вообще… Заорал не слишком вежливо: “Дюшес? Дюшес, твою мать?! Мармелад давай!” Дюшес что-то проквакал неразборчивое, но с Мармеладом соединил. “Мармелад?! Я Бутон! Бу-тон!!! По трассе черт несет кого-то!! Подсвети!!! Свету дай, козел!!! Понял??!!”
Хрусталев надрывался в тайной надежде разбудить прапорщика Рюханова – куда там… Мармелад наконец понял – Вовка услышал дикие вопли сзади, на невеликой территории Поста. Наверх, к прожекторной площадке, телефон не протянули – второпях забыли, потом все руки не доходили. Теперь драли глотку, как в той комедии: алло, гараж? заводи кобылу!
Прожекторист, похоже, кемарил у себя на вышке – пятно света поползло с бензиновых емкостей к приближающейся машине с запозданием. Поползло рывками, медленно и неуверенно.
Ну наконец, не прошло и полгода… «Урал». Тентованый. Свои, все правильно… И все-таки – почему одни? Без колонны. И без конвоя? Даже если с Четвертого, все равно… Чует сердце – ЧП там, и не слабое…
А потом с Хрусталевым стало твориться непонятное.
«Урал»