Проснуть и встать себя с постели.

      Внести, как будто ком белья,

      На кухню —

      Где все ели, ели…

      И еле ела с ними я.

      И на огонь как будто чайник —

      Как будто чаю заварить…

      И, будто бы мозги включая,

      Как будто что-то говорить.

      Как будто к месту. Непременно.

      Конечно. Правда? Да ты что!

      Погода – скверная…

      Надену,

      Как тот рассеянный, пальто2.

      И, поцелуем провожая

      Не тех… отцепленных… чужих…3

      Я среди них – «своя» – чужая.

      Уходят.

      Начинаю жить.

      Бывает боль – иголка в стоге сена:

      Найдёшь её – и знаешь, где болит.

      А я пылаю в огненной геенне,

      Где всё из этой боли состоит.

      Бывает день – как смертная тоска,

      Что тянется египетскою пыткой:

      По белой глади чистого листка

      Ползу убогой маленькой улиткой.

      Бывает день – египетская ночь,

      Бездонная труба, забита сажей:

      Я – дочка Трубочистова, точь-в-точь!

      И стыдно написать, и не расскажешь.

      Бывает ночь – бессонная, как день,

      Воспалена, как пишущего веки!

      И я – вишу в ней, серая, как тень…

      Бесплотная…

      Бесплодная навеки.

      Бывает счастье вязкое, как мёд:

      Движение одно – и в нём утонешь…

      Бывает, серебрится на ладони

      Пушинкой – и срывается в полёт…

      Бывает счастье хрупкое, как лёд…

      Бывает счастье – вовсе и не счастье:

      В июне – холод! снегопад! ненастье!

      А сердцу сладко… Кто его поймёт?

      Крахмально и кипенно-бело,

      И облаком кажется тело —

      Из утра дорогой небесной

      Ведома, и Ангел одесно.

      А вечером звоном кандальным

      Смыкаются дальние дали,

      И кто-то накинет на плечи

      Простое тряпьё человечье.

      Я хотела,

      Мечтала,

      Молила об этом —

      И меня наградил Всемогущий Творец

      Именным-именинным кудрявым букетом,

      А в нагрузку вручил мне нарядный венец.

      Не лаврово-укропный! – елово-терновый!

      Остролистно-рождественский! —

      Колко рукам!

      И багряные ягоды – капельки крови,

      И снежинки – и слёзы скользят по щекам.

      Стихи мои – молитва и гадание.

      Мой крест и чемодан – всегда со мной.

      Я будто собрала себе приданое,

      Готовясь к переходу в мир иной.

      Иной!

      Представьте:

      Мне, новопреставленной,

      Шагнувшей в Вечность, не увидеть миг —

      Все полки шкафа книгами уставлены,

      И все берут – и не хватает книг.

      Признание недорогого