Слушайте, о волки!. Олег Герт
Читать онлайн книгу.
анное время основные усилия метапсихологии.
Вопрос формулируется так: насколько Бог зависим от законов созданного им же самим мира, и насколько Творец свободен от своего Творения вообще?
Если у читателя есть вариант ответа на этот вопрос, просим связаться с нами и внести свой вклад в продвижение нашего общего дела. Наши контактные данные указывать смысла нет: человек, достигший уровня понимания искомого ответа, вполне способен передать нам нужную информацию посредством простенькой эгрегориально-матричной структуры— или, если лень возиться, даже в прямом эфире. Ну, а достигший уровня понимания вопроса, просто в состоянии найти эти контактные данные за несколько минут.
Предметом же рассмотрения этой книги станет вопрос чуть менее сложного уровня, то есть вопрос пребывания и поведения Человека в уже созданном мире. Вот конкретно в этом. Или в этом. Или в вашем. Хотя уши Бога периодически будут торчать в разных местах и здесь.
В этой связи заметим, что программа «Человек» выполнила недопустимую операцию и будет закрыта. Нажмите любую клавишу.
«… Вода, которая однажды вырвалась чистым и холодным ключом из расщелины между тяжёлыми базальтовыми плитами, обрела долгожданную свободу и стала ключом. Многим и многим рекам, рождавшимся до неё, и сотнями тысяч лет бежавшим по великой равнине жизни, не было необходимости вырываться из плена камней: их путь, от юного ручейка, и до самого впадения в могучий океан вечности, всегда был открыт и свободен. Но рождение этой реки оказалось трудным. Скала, преграждавшая её путь, существовала не всегда: она не была творением Бога, она была созданием тех, кто пародировал Его. Но реке не было дела до этого: всё её существо жаждало свободы, она всеми своими силами пробивала себе дорогу, ибо внутри себя она жила тем же самым Принципом, что и могучие реки древности. И так же, как и могучие древние реки, желала стать манифестацией этого Принципа. Её звонкий голос в темноте подземной пещеры был услышан, её полное веры движение в поисках спасительной расщелины не осталось без награды: Великий Архитектор указал воде путь, и вода вышла…»
–…оэтому у них всё чаще возникают вопросы, на которые они не могут найти ответов. Я правильно понимаю: именно об этом мы и поговорим?
– Да, видите ли, я всё же решить последовать предложениям немного поговорить публично. Я много веду частных бесед, как устно, так и в переписке, в которых мы обсуждаем с людьми значимые вещи: однако меня убедили в том, что имеет смысл поговорить на эти темы и так, чтобы это стало доступно чуть большему количеству людей, чем те, которые непосредственно к мне обращаются.
– Похоже, в последние несколько лет количество людей, у которых появились серьёзные вопросы по поводу самого себя и своей жизни, по поводу мира в целом, очень резко возросло, это так?
– Да. Это обусловлено глобальными объективными процессами, на которых я здесь не вижу смысла останавливаться подробнее. То обстоятельство, что мы с вами сейчас общаемся, означает, что и вы начали себе эти вопросы задавать, пытаетесь найти на них ответы и, вероятно, видите, что тоже самое происходит с другими людьми вокруг вас.
– Я правильно вас понимаю, что речь идёт о…
« …ле того, как я перепрыгнул, даже не замочив лап, узкую полоску ледяной воды, отделяющую побережье Туле от ойкумены, мой путь был долог и извилист. Я пересёк всю евразийскую плиту с севера на юг, ориентируясь на шум Енисея в дороге через сибирские леса. Я совершал остановку на полуострове Индостан, где моё присутствие было почувствовано и принято местными язычниками, как нигде более. Я перемахнул Гималаи, изрядно наследив в Тибете, а затем совершил петлю вокруг того, что потом назовут Срединным царством. Потом я вернулся на юг и медленно трусил между Тигром и Евфратом, оставляя отпечатки своих лап на рыхлой месопотамской глине. Но лишь оказавшись на северном побережье Африки, в Египте, я впервые за свой долгий путь вдруг ощутил присутствие силы, для которой мой вольный бег от океана к океану был чем-то совершенно недопустимым, немыслимым, выходящим за рамки того, что эта сила считала дозволенным…
Я остановился и понюхал воздух. И я уловил погребальные тризны, и воскурение ладана, и мази для умащения, и прочие запахи всех тех вещей, в которых, как уверяли местные жрецы и фараоны, и обитает бог. На моих глазах то, что строилось предками как инструмент жизни, было превращено потомками в гробницы, в сосуды для хранения смерти. Здесь я впервые увидел трепещущие на ветру красные флажки, которые навсегда станут моим кошмаром, и запрет перепрыгивать которые будут всасывать с молоком матери поколения моих потомков. И я понял, что именно здесь, в этом месте, где на смену царству живых пришли книги мёртвых, и есть поворотная точка моего маршрута. И не только моего. Всего нашего маршрута.
Я понял, что пора домой.
На этих египетских песках до сих пор видны следы моих лап, петляющие между молчаливыми камнями Гизы. Уходя, вырываясь на свободу, я ещё не знал: дорога, ведущая прочь из земли египетской, по неумолимой математической и метафизической логике, порождает и дорогу, ведущую в обратном направлении, то есть вглубь этой земли. Тысячи идущих изнутри наружу невозможны