Часть первая

      18.00

      Женщина с глазами фиалкового цвета медленно шла по аллее Центрального парка, спрятав руки в карманах длинного плаща. Ее старший брат шагал рядом и беспокойно озирался по сторонам.

      – Который час? – в очередной раз спросила она.

      – Ровно шесть.

      Был тихий, безветренный вечер середины ноября, угасающее солнце отбрасывало на лужайки парка густые тени. Они пересекли Ист-драйв, миновали статую Ханса Кристиана Андерсена и поднялись на небольшой пригорок. Затем, словно одновременно захваченные одной и той же мыслью, остановились. Впереди, на дальнем берегу пруда Консерватори-Уотер, виднелся мемориальный лодочный домик, выглядевший игрушечным рядом с мощным крепостным валом зданий на Пятой авеню. Все вокруг напоминало ожившую поздравительную открытку: небольшое озерцо с отражающимся в нем небом апельсинового цвета; крохотные модели яхт, рассекающие водную гладь под восторженные крики детворы. В просвете между двумя небоскребами только что показалась полная луна.

      У женщины вдруг пересохло во рту, ожерелье из речного жемчуга сдавило горло.

      – Джадсон, – сказала она, – я не уверена, что смогу это сделать.

      Брат ободряюще сжал ее ладонь:

      – Все будет хорошо.

      Она взглянула на раскинувшуюся перед ней живописную картину, отчего сердце забилось еще сильнее. Вдалеке пиликал на скрипке уличный музыкант, усевшись на каменный парапет у пруда. Молодую парочку на скамейке возле лодочного домика, похоже, не волновало ничего, кроме них самих. На соседней лавочке длинноволосый мужчина атлетического телосложения читал «Уолл-стрит джорнал». Посетители парка и бегуны тоненькими ручейками протекали мимо. В тени лодочного домика укладывался на ночлег какой-то бродяга.

      И еще там, возле озера, неподвижно стоял он – стройный мужчина в длинном бежевом пальто элегантного покроя, со светлыми волосами, поблескивающими платиной в закатном свете.

      Женщина шумно вздохнула.

      – Иди, – хрипло произнес Джадсон и отпустил ее руку. – Я буду рядом.

      Как только женщина сделала первый шаг, все вокруг для нее перестало существовать. Остался только человек, наблюдающий за ее приближением. Тысячи раз она воображала себе этот момент, прокручивала его в голове во множестве вариантов, всегда заканчивающихся одной горькой мыслью: нет, этого никогда не случится, это всего лишь мечты. И вот он перед ней наяву. Постаревший, но не сильно: мраморно-белая кожа, прекрасные аристократические черты лица, блестящие глаза, которые пристально разглядывали ее, пробуждая целую бурю чувств, воспоминаний и – даже сейчас, несмотря на серьезную опасность, – страсти.

      Она остановилась в нескольких шагах от него.

      – Это и в самом деле ты? – спросил Пендергаст.

      От волнения он вдруг перешел на протяжный южный выговор.

      Женщина попыталась улыбнуться:

      – Алоизий, мне жаль. Мне очень, очень жаль.

      Он не ответил. Теперь, много лет спустя, она уже не могла прочитать мысли, скрывающиеся в глубине его серебристых глаз. Что там таится? Презрение? Ненависть? Любовь?

      Поперек его щеки тянулся узкий, недавно появившийся шрам. Женщина легонько дотронулась до него кончиком пальца. Затем указала на небо.

      – Посмотри, – прошептала она. – Столько лет прошло, а луна у нас все та же.

      Повинуясь ее жесту, Пендергаст перевел взгляд в ту сторону. Полная луна поднималась над крышами домов на Пятой авеню, четко выделяясь на перламутрово-розовом небосводе, цвет которого с высотой постепенно переходил в холодный темно-фиолетовый. Пендергаст вздрогнул. Когда он снова повернулся к женщине, на его лице было совсем другое выражение.

      – Хелен, – прошептал он. – Боже мой, я был уверен, что ты умерла.

      Она молча взяла его под руку и, пока он снова не задумался, повела за собой вокруг озера.

      – Джадсон сказал, что ты собираешься увезти меня от… от всего этого, – напомнила она.

      – Да. Сейчас мы вернемся в мою квартиру в «Дакоте». А оттуда отправимся в… – Он на мгновение замолчал. – Чем меньше мы станем говорить об этом, тем лучше. Достаточно того, что тебе там нечего будет бояться.

      Хелен порывисто сжала его руку:

      – Нечего бояться. Ты даже не представляешь, как замечательно это звучит.

      – Пора снова налаживать твою жизнь. – Он достал из кармана пиджака золотое кольцо с большим звездчатым сапфиром. – Давай начнем все сначала. Узнаешь его?

      При взгляде на украшение ее глаза засияли.

      – Даже не представляла, что увижу его снова.

      – А я не представлял, что вновь смогу надеть его на твой палец, пока Джадсон не сказал,