Лет семь назад мой приятель писатель Дима Быков публично признался в любви к империи. Я удивился, потому как не мог понять – а на дворе еще стояли либерализм и свобода, – зачем Быкову империя, но Быков объяснил: «Понимаешь, в складках империи можно так уютно спрятаться!»

      Тогда мне это показалось дикостью, но теперь уже нет. Не кажется же никому дикостью, что в стране, где согласно конституции, источником власти является народ, этот народ выбирает себе царя, а царь проводит выборы своего преемника. Настолько не кажется, что публично не возмущается никто.

      Империя воссоздалась, пусть и против моей воли.

      Я впервые ощутил уют ее складок во время выборов престолоблюстителя. Появились вдруг смешные политические анекдоты. Такого не бывало со времен Брежнева. Чего стоит одна шуточка, что Винни-Пух на выборах проголосовал за Богданова[1], потому что вымышленные персонажи должны поддерживать друг друга.

      Мне нравится, что анекдоты появляются. Они придают сладость, прелесть и остроту существованию в условиях бесчеловечной стужи. Вопрос о том, как жить, спрятавшись в складках, не является праздным. Он имеет отношение по крайней мере к двум существенным точкам этого внутрискладочного бытия.

      Первая точка называется «телевизор». В условиях империи он лишний, поскольку не транслирует ничего, кроме имперского назидания в любых формах – от проклятия до восторга. Но попробуйте убрать телевизор из своей жизни. У вас появится время, исчезнет раздражительность, и вы начнете гулять – или читать.

      Вторая точка называется «деньги». Я вообще считаю, что откат от либеральной демократии начался в тот момент, когда интеллигенция стала продаваться. В СССР интеллигенция нередко прогибалась от страха, но тут она продавалась за деньги. И дело не в числе серебряников, а в том, что продалась: согласилась делать то, с чем не была согласна. Так что для уюта внутри складок империи про деньги лучше забыть точно так же, как про телевизор. Деньги – это временное тепло. Они как наркотик: короткая эйфория – и долгое тяжелое послевкусие.

      Оказавшись в империи, как в мышеловке, можно и нужно – тут я согласен с Быковым – утешаться другими вещами. Дружба, любовь, семья, интеллектуальный труд и вообще все то, что имеет отношение к счастью. А счастье возможно при любых холодах. Если, конечно, не мучают деньги и не бубнит над ухом телевизор.